Сгусток Отроков

— Это не просто шторм… Небо сегодня будто злое.

Его товарищ, сутулый и измученный на вид ученый, качает головой. Голос звучит устало, будто он не хочет верить в плохое.

— Просто дождь, не ищи в нём больше, чем есть. Погодное явление вполне объяснимо.

Кайл смотрит на них и потом переводит взгляд на меня. В его глазах блеск странной смеси сочувствия и непонимания — как будто он пытается понять, почему одни люди просто живут, тогда как другие ищут во всем скрытый смысл.

На нашем пути появляется ещё один шатёр — где трое выживальщиков сидели раньше у костра. Теперь только двое молча курят и греются у тлеющих углей, соорудив навес из палок и тканей. Их лица освещены мрачным красноватым светом. Они кивают нам в знак приветствия, но это не больше, чем формальность — они, похоже, также устали от ночи и дождя, как и мы. А зачем продолжают сидеть и не спать — кто их знает.

Идём дальше, не сказав ни слова. Один из них тихо зевает, затем прикрывает глаза, словно мечтая о тепле и сухости, которые пока недостижимы.

Вид на шатры и мерцающие огоньки костров. Уже совсем близко наши. Вдали слышны голоса, смех, звуки флейты — словно из другого мира. Всё вокруг кажется призрачным, даже то, что живо и движется. Кайл останавливается и угрюмо смотрит на факелы и гуляющих под дождем.

— Странное чувство, но здесь… как будто можно дышать. Весь этот бардак, и всё же я чувствую себя более живым, чем когда-либо. Никаких планов, никаких ожиданий.

Слова понятны мне до боли, и в них не нужны лишние объяснения.

— Главное — помнить, зачем ты здесь. Это место заберёт всё, если забудешь.

Мы стоим в тишине, наслаждаясь этим странным моментом покоя. Слова в ночи звучат иначе, словно каждый звук имеет больший вес здесь под дождем, чем при свете дня.

— Спасибо, Нэл. За то, что рядом. Это многого стоит.

— Да не за что, в общем… Мы все здесь на равных.

— Ага…

Каждый шаг тяжело отдаётся в вязкой грязи, но это уже неважно. Мы идём туда, где нас ждёт будущее. Впереди мерцают огоньки, и мы продолжаем путь, не оглядываясь. Завтра всё снова изменится, и мир станет ещё сложнее.

Мы сворачиваем на узкую тропинку, ведущую к нашим шатрам, соединенным в единое целое. К шатрам Кайла. А нам бы еще вернуться с парнями к Фатиху, а с Крис, Дагом и Майей к себе… Дождь усиливается, удары капель по листве и земле становятся резкими, словно предупреждения. Земля под ногами скользкая.

Может ну его, возвращаться… Находился сегодня. Примощусь у Кристины, неважно насколько там тесно.

— Эй, Нэл.

— А?

Кайл вдруг меняет тон на более шутливый. Даже не по себе. Только что был так серьезен.

— Тебя это всё тоже достало? Сколько ещё раз придётся драться, чтобы что-то кому-то доказать?

— Хех. Дай собраться с мыслью… Наверное, так. Драться — это как плохие фильмы. С безумными перестрелками и героем, который всегда выживает. Мы дерёмся не ради результата, а ради процесса, чтобы остаться собой, не сломаться. Или просто выжить в этом фильме. Дойти до конца и хэппи энда, побитыми, истерзанными и победившими.

Кайл смеётся.

— Ни слова не понял! Фильмы, это что?

— Оу… Отец, значит, обделил этим знанием?

— Много чем обделил.

— В общем, это такие истории в картинках. Записи постановок. Фильмы в кинотеатрах крутили, дома. Люди ходили, платили деньги за это…

— А, это как в Симуляции? Кино? Точно, точно… Тоже самое, что и фильмы?

— Ну да. Теперь понял?

— Кажется, да! Хах!

Но в его смехе есть нотка напряжения.

— Только вот кто бы за билеты еще заплатил. Наши жизни — кино, но без зрителей.

— Хах, кажется понял!

Тропа становится всё более вязкой и грязной. Шаг за шагом, земля уходит из-под ног.

— Ты как будто привык уже к этому всему. Ко всем этим людям, ситуациям. Остальные так легко все еще не переварили. Включая меня.

Кайл на мгновение останавливается, смотрит на свет вдалеке. Его взгляд теряется, как будто он пытается разглядеть что-то невидимое.

— Наверное, привык. Грустновато немного, но привык. Всё это напоминает мне о прошлом. О тех людях, которые верили, что контролируют свою жизнь. А потом приходит реальность и разносит все их планы в щепки.

— Отец? Джорджи?

Кайл выдыхает, его плечи напрягаются.

— Да, Джорджи. Упрямец Джо. Он думал, что делает всё правильно, что воспитывает меня по-настоящему сильным. Как и остальных детей… Я же говорил, что у него их как кур? Кристина в том числе… Ко всем разное отношение. Вот я из одной партии, она из другой, были из третьей… Воспитывал сильным. Ага. Но в итоге я сейчас просто пытаюсь доказать, что сам способен решать, кем мне быть. И это самое трудное — убежать от того, кем тебя видят другие.

Волосы у меня уже промокли до нитки, капли стекают по лицу. Ночь становится всё более густой, почти осязаемой. Кайл продолжает идти, не глядя в сторону, просто вперёд, как будто не чувствует тяжести воды.

— Ты пытался стать лучше его?

Он резко кивает, потом замедляет шаг, и в его голосе слышится горечь.

— Я думал, что смогу быть лучше. Что смогу взять и изменить всё. Там, в городке Беззакония… Но это оказалось сложнее. Ты не можешь избавиться от прошлого, можешь только научиться с ним жить.