Сгусток Отроков

У спуска с холма уже издали различаем свет шатра, в котором недавно встречался с торговцами. Их голоса звучат приглушенно, слышится смех. Вартан и Ашот, похоже, всё ещё не спят, продолжая свой нескончаемый разговор. Алан на боковой. Тени внутри шатра оживленно двигаются и жестикулируют. Очаг в центре обогревает, дарит свет даже ночью под ливнем. Один из них что-то оживленно обсуждает, вновь упоминает сделку. Атмосфера там полна какого-то суетливого энтузиазма.

Вартан высунулся из-за занавеса, то ли услышав треск веток, то ли почувствовав нас и, едва ли не в шутку, окрикнул, когда мы уже собирались спускаться.

— Эй, герои! Нашли друг дружку! Что ж, рады будем союзу!

Улыбнуться в ответ и отмахнуться. Не стоит сейчас разговоров. Кайл посмотрел на меня с интересом.

— Союзу с такими ребятами? Ты серьезно рассмотрел их предложение?

— Иногда полезно иметь друзей среди тех, кто может доставить что угодно куда угодно. Не все сделки плохи, Кайл.

Уходим дальше, оставляя шатер позади, а Вартан вновь начинает смеяться, видимо, возвращаясь к своему предыдущему разговору. Голоса ещё долго доносятся до нас, пока мы не скрываемся за холмом.

— Слушай, а почему он мне сказал только про Фатиха? Вы вместе не были еще, когда мимо него проходили, а с парнями-подростками уже вместе? Это как?

— Пьянчужка медленный. В горку поднимался сто лет. Я вперед убежал и ждал его у парней. Заодно с ними и камни покидал, пока он с бутылкой не дошел. Уж думал возвращаться искать, не свалился ли где по дороге…

— Так, ясно. И тут возвращаемся к вопросу — как вы вообще вместе оказались. Ты же спать уходил?

— Да в таком шуме заснуть… Не вышло. Не привычно. Вот и решил прогуляться. На балагуров любовался стоял, а там и Фатих… Пытался задрать одного из этих Фасилитаторов. Я решил, что пора мужику на покой, и лучше его проводить. От греха подальше. Ну… Вот как-то так. А потом «веселые ребята» нас отвели в сторонку, перехватив по дороге и предложив угощения, Фатих купился, я за ним, пытаясь отвести поскорее… Ну… Вот.

— Ясно.

Многозначительное и немногословное «ясно» — обрекло еще на несколько добрых минут неловкой тишины между нами.

Бордовый шатер, где ругалась парочка — тихий. Видимо, дождь примирил двух людей в ссоре.

Молчание напрягает. Создает натянутость.

— Настоящее детство мечты у нас было, не находишь? Отцы наши, как на подбор.

Кайл ухмыляется, уловив мой сарказм. Но его взгляд остается тяжёлым, будто нависающее над нами дождливое небо.

— Мечта любого ребёнка — тренироваться, чтобы выжить. Да уж… И правда, есть что-то общее. Отец считал, что делает меня идеальной версией себя. И знаешь что? Он добился своего, но совсем не так, как хотел. Теперь я использую всё, чему он меня учил, чтобы пойти против того, чему он пытался меня научить.

— Мда…

Помня Джорджи, человека, который фактически превращал каждого в своем окружении в инструмент для своих целей, забыв о том, что перед ним живой человек, а не просто средство выживания — остается лишь покивать. О прошлом Кайла не говорили раньше. Вообще мало беседовали, но в этот момент вижу, он готов делиться тем, что его гложет.

И что-то не нравится мне сейчас осознавать аналогию, что наши отцы в чем-то да схожи.

Опять неловкая пауза.

Тишина может быть более губительной, чем слова.

— Это было тяжело, да? Всё это время под его контролем? Он ведь никогда не спрашивал, чего хочешь ты? Верно?

Кайл молчит. Еще некоторое время идем в тишине.

Спустя пару десятков метров, он все же тихо ответил.

— Никогда. Для него я был чем-то вроде проекта, чем-то, что он мог лепить по своему усмотрению. Словно я не человек, а глина. И если честно, мне понадобилось много времени, чтобы понять, что я могу быть кем-то своим.

Кайл потер зеброидную татуировку. Не у меня одного в голове много вопросов после рассказа Хиро в голове мечется.

Летний ливень усиливается, и его ритм становится чем-то большим, чем просто шум на заднем плане — это уже ритуал, музыка, сопровождающая нас в путешествии. Капли льются с неба, просачиваясь даже под одежду.

Мы опять умолкли. Только на этот раз не из-за неловкости и нежелания общаться, а просто в наслаждении свободой под теплым дождем.

Мимо проплывает очередной шатер. Внутри сидят двое мужчин, их лица освещены тлеющими углями костра. Один молча курит, второй читает что-то на клочке бумаги. Когда мы проходим мимо, один из мужчин поднимает голову и пристально смотрит на нас, но вскоре снова уходит в себя, будто пытаясь что-то понять или принять решение. Второй коротышка поднимает взгляд, и в глазах появляется что-то, похожее на вопрос, словно надеется, что я подойду и спрошу, чем он занимается здесь. Ага, ага, заметил я тебя, коротенький. Сиди, нам пора дальше. Он вздыхает и возвращается к своей бумаге.

Неожиданно второй, словно почувствовал мою заинтересованность, заговорил. И на удивление — довольно связно, нежели ранее.

— Путь длинный, а ночью опасно. В такую ночь можно встретить не тех, кого хотелось бы.

Хах. Смешной.

— И что же, по-твоему, нам делать? Сидеть здесь и ждать утра?

Он указал пальцем в небо и, уходя в шатер, пробубнил.