Север – Юг

Десятник сидел на ступеньках под корчмой в восточной части города и, сонно поклевывая носом, что-то неразборчиво бормотал. Обернулся плащом так, чтобы было не увидать ни номера роты, ни знака Горной Стражи. Рядом с ним стоял небольшой кувшин и наполовину опорожненный кубок. Лейтенант прошел равнодушно мимо и вошел внутрь.

Под окнами стояли три человека из десятки Велергорфа.

— Где остальные, Хивель?

Ему не было нужды расспрашивать, что происходит. Он знал своего десятника достаточно долго и понимал: что-то наклевывается.

— По другую сторону, господин лейтенант, — солдат указал на крытую повозку, видную через окно. — Двое там, остальные за теми бочками.

Повозка и бочки стояли на разных краях двора. Между ними, прямо у выхода из корчмы, стоял небольшой сарай. Нельзя было обозначить цель яснее.

— Что в том сарае, солдат?

— В этом, собственно, и проблема, господин лейтенант. Мы не знаем. Десятник заметил его, когда тот покупал несколько красных свечей, знаете, таких, что старые бабы зажигают в ночь новолуния, чтобы освещать мертвым дорогу в Дом сна. Только что сейчас до новолуния еще несколько дней. Ну и он приказал нам проследить его аж досюда. Тот худыш вошел внутрь и заперся.

— И всего-то? Купил несколько красных свечек, а вы проследили его аж досюда и готовитесь к штурму?

Стражник пожал плечами:

— Командиру или верят, или нет.

В этот самый момент Велергорф кивнул чуть сильнее, забормотал что-то и потянулся к кувшину. Наклонил его над кубком, а когда ничего не полилось, встал, покачиваясь, и с явным трудом поднялся по лестнице. Стоило ему исчезнуть за дверьми, как он выпрямился и кивнул лейтенанту:

— Я уже думал, что все, господин лейтенант.

— Твой командир порой умеет соображать, Вархенн. Что там с красными свечами? Если бы он купил черные, ты бы позвал сюда баллисты и полк тяжелой пехоты?

Десятник покачал головой и скривил татуированное лицо:

— Вы приказали искать что-то необычное, а он не смотрел вверх, господин лейтенант.

Кеннет некоторое время ждал остальных объяснений, но в конце концов буркнул:

— Я не настолько быстро соображаю.

— Нынче все глядят вверх, господин лейтенант. Местные и приезжие. Все крадутся под навесами, держатся поближе к стенам, открытое пространство преодолевают почти бегом. Но не он. Шел медленно, не спешил, а лицо его было таким, словно весь мир принадлежит ему, хотя хребет его едва покрывали лохмотья. Он… — Велергорф почесал голову. — Он вел себя так, словно знал, что ни одно животное не свалится ему на голову.

Это объяснение имело смысл.

— И что теперь?

— Это чародей, настоящий чародей, одаренный Талантом, а значит, должен быть достаточно ловок, господин лейтенант. Я допросил корчмаря, тот сарай должен быть пустым, там только зимой держат животных. Двери не слишком крепкие. Мы доберемся до него за несколько ударов сердца. Только…

— Только что?

— Он, собственно, не сделал ничего дурного, господин лейтенант. Я должен развалить ему голову топором, потому что тот наколдовал несколько коз и овец?

— Вархенн, я не стану ждать, пока он притянет сюда коров и коней. Крыши в городе не настолько крепки. И…

Воздух загустел, вдруг они стали не столько дышать им, сколько втягивать в грудь, словно липкий сироп, а чтобы засосать следующий вдох требовалось изрядное усилие. Кеннет почувствовал, как рот его наполняется кислой слюной.

— Начинается, — прохрипел он. — Снова. Мы входим туда, Вархенн. И лучше бы нам оказаться достаточно быстрыми.

* * *

Длилось. Он чувствовал это всем телом. Начертанные на земляном полу знаки почти пылали во тьме. Сарай был плотным, ни один лучик света не вливался внутрь, но ему и не нужно было. Он зажег несколько новых свечей и расставил их в соответствующих местах. Крашенный в темный багрянец воск превращал их в палочки засохшей крови, к которым кто-то прикрепил проклятые души.

Он улыбнулся, когда Сила поднялась и повисла над ним волною. Поколебавшись, он взял в одну руку деревянную фигурку овцы, а другую — козы. В последний раз он вызвал овец. А сейчас…

Двери рухнули внутрь, выбитые, должно быть, осадным тараном. Испугавшись, он вздрогнул, и обе фигурки упали в круг. Он развернулся, когда татуированный демон с огромным топором в лапах прыгнул к нему, воздев оружие.

До того как демон открыл рот и издал из себя дикий рык, он еще успел услышать первый лопающийся рыбий пузырь.

Потом удар и темнота.

Дураки.

* * *

Они связали его, вставили кляп, набросили на голову найденную в углу тряпку и притаились в сарае. Потому что снаружи было небезопасно. Отовсюду падали животные, на этот раз овцы и козы одновременно, большие и маленькие, пятнистые и одноцветные. На глазах у Кеннета маленькое стадо, состоявшее из барана, белоснежной овцы и пары ягнят, приземлилось на крышу корчмы, ловко соскочило на землю и двинулось вперед, глядя вокруг как баран на новые ворота. Если можно так выразиться.