Север и Юг

— О, Маргарет! Моя Маргарет! Никто не знает, как много ты для меня значишь! Лежишь, словно мертвая, и не знаешь, что только тебя я любил и люблю!

Его речь была невнятной — скорее стон, чем слова, — а едва заслышав шаги, он устыдился собственной слабости и стремительно вскочил. Миссис Торнтон ничего, кроме излишней бледности и сурового выражения на лице сына, не заметила.

— Мисс Хейл ранена, мама. Камнем царапнуло по виску. Боюсь, она потеряла много крови.

— Выглядит неважно. Бледная как смерть, — встревожилась не на шутку миссис Торнтон.

— Всего лишь обморок: после того как ее ранило, она говорила со мной, — как можно спокойнее, чтобы не испугать матушку, произнес Торнтон, хотя далось ему это с огромным трудом.

— Позови Джейн, пусть принесет все необходимое, — распорядилась миссис Торнтон. — А сам немедленно отправляйся к своим ирландцам: они так рыдают, словно обезумели от страха.

Торнтон пошел исполнять поручение, но ноги отказывались слушаться, словно каждая тащила за собой камень. Позвал Джейн, позвал сестру: Маргарет нуждалась в женской заботе, — и при воспоминании о том, как она вышла из дома и встала перед лицом опасности, сердце начало бешено колотиться. Неужели хотела спасти его? В тот момент он оттолкнул ее, заговорил грубо, так как не увидел ничего иного, кроме ненужного риска. К ирландцам Торнтон явился, переполненный мыслями о Маргарет, и с трудом заставил себя выслушать жалобы и успокоить измученных страхом людей. Они не хотели оставаться здесь и требовали немедленного возвращения домой. Хозяину пришлось выслушать ни в чем не повинных рабочих, объяснить свою позицию и доказать собственную правоту.

Миссис Торнтон смочила виски Маргарет одеколоном. Как только спирт коснулся раны, которой ни госпожа, ни горничная до этого не видели, та открыла глаза, не понимая, где она и с кем. Темные круги вокруг глаз углубились, губы задрожали, и она снова потеряла сознание.

— Рана глубокая, да и удар очень сильный, — заключила миссис Торнтон. — Сможет ли кто-нибудь сходить за доктором?

— Только не я, мэм, — отказалась Джейн, в страхе попятившись. — Эти разбойники сейчас повсюду. Надеюсь, ссадина окажется не настолько глубокой, как выглядит.

— Не хочу рисковать. Бедняжку ранили в нашем доме. Если ты трусиха, Джейн, то я нет. Пойду сама.

— О, мэм, позвольте отправить полицейского. Вон сколько их собралось, а еще и солдаты!

— Но ты все равно боишься идти! Стыдно отнимать время своими поручениями. Пусть лучше ловят зачинщиков бунта. Ты не побоишься остаться дома и еще раз протереть мисс Хейл лоб и виски? Вернусь через десять минут.

— Разве Ханна не может сходить?

— Почему Ханна? Почему кто угодно, только не ты? Нет, Джейн, если не пойдешь, придется отправиться мне.

Первым делом миссис Торнтон зашла в ту комнату, где на кровати лежала Фанни. Дочь испуганно вскочила.

— Ах, мама, как же ты меня испугала! Я решила, что в дом забрался какой-нибудь бандит.

— Что за чушь! Все бандиты давно разошлись. Дом окружен военными. Когда надо, их не дождешься, а теперь ищут, чем бы заняться. Мисс Хейл лежит в столовой на диване. Ее серьезно ранили. Иду за доктором.

— Нет-нет, мама, только не это! Они же тебя убьют!

Фанни вцепилась в платье матери, однако миссис Торнтон решительно вырвала подол.

— Нельзя терять время, пока девочка не истекла кровью.

— Кровь! Какой ужас! Как же ее ранили?

— Не знаю. Не успела спросить. Спустись скорее, Фанни, и чем-нибудь помоги. С ней осталась Джейн. Надеюсь, рана не настолько серьезна, как кажется. Джейн струсила и отказалась выйти из дома. А поскольку нет времени выслушивать отказы других служанок, то лучше схожу сама.

— Ах какое несчастье! — со слезами пробормотала Фанни и пошла вниз, чтобы не сидеть в одиночестве, когда в доме страдание и кровь.

Войдя в столовую и увидев мисс Хейл, она испуганно воскликнула:

— О, Джейн! Какая она белая! Как ее ранили? Неужели бросали камни в гостиную?

Маргарет действительно выглядела бледной и обессиленной, хотя чувства постепенно начали возвращаться. Она ощущала движения, прохладу одеколона, слышала приказ продолжать процедуру, но как только разговоры стихли, не смогла ни открыть глаза, ни попросить каплю воды. Так люди, впавшие в похожий на смерть транс, не способны пошевелиться или издать звук, чтобы каким-нибудь способом прервать подготовку к похоронам, в то время как сами сознают не только то, что происходит вокруг, но и цель преждевременных и опасных действий.

Джейн обернулась, чтобы ответить на вопрос молодой госпожи.

— Ничего бы не случилось, мисс, останься она в гостиной или поднимись к нам. Мы прятались на чердаке и все прекрасно видели.

— Где же она была? — уточнила Фанни, постепенно привыкая к бледности Маргарет и медленно подходя ближе.

— На крыльце, рядом с господином! — многозначительно ответила Джейн.

— Рядом с Джоном… рядом с моим братом! Как же она туда попала?

— Не знаю, мисс, — пожала плечами Джейн. — Сара…

— Что Сара? — поторопила горничную Фанни.

Джейн принялась протирать лоб, явно не желая повторять слова Сары.