Север и Юг

Слова ее не долетели до цели, но она почувствовала, как мистер Торнтон чуть отстранил ее и встал рядом.

— Уходите! — собрав все силы, выкрикнула Маргарет. — С минуты на минуту сюда явятся военные. Отступите мирно. Расходитесь по домам. Вы получите ответы на все свои жалобы, какими бы они ни оказались.

— Ирландских подонков отправят обратно? — выкрикнул кто-то из толпы.

— Никогда! Не дождетесь! — жестко ответил мистер Торнтон.

Буря разразилась мгновенно. Рокот толпы заполнил воздух, но Маргарет не слышала ни звука; в ужасе смотрела на группу парней, заранее вооружившихся башмаками, видела их жесты, представляла намерения и понимала цель. Еще миг, и человек, которого она вынудила встать лицом к лицу с озверевшей толпой, мог погибнуть. Думая лишь о том, как его спасти, она бросилась к нему и обхватила руками, закрыв собой, однако, не меняя позы, он грубо ее оттолкнул и жестко приказал:

— Уходите! Это место не для вас.

— Для меня! — упрямо возразила Маргарет. — Вы не видели того, что видела я.

Если она надеялась, что принадлежность к женскому полу окажется щитом; если, зажмурившись, отвернулась от ужасного гнева этих людей, ожидая, что, когда посмотрит вновь, они одумаются, остановятся, а потом отступят, то глубоко заблуждалась. Безумство зашло слишком далеко, чтобы внезапно рассеяться, и слишком далеко завело самых молодых из забастовщиков. Любой бунт возглавляют жестокие парни, склонные к свирепым играм и не задумывающиеся о кровавых последствиях. В воздухе просвистел башмак. Словно завороженная, Маргарет следила за его полетом. Снаряд не достиг цели. Ноги подкосились от страха, однако она не отступила, только спрятала лицо на плече мистера Торнтона, а потом обернулась и снова заговорила, стараясь произносить слова громко и отчетливо, чтобы услышали все:

— Ради всего святого, не оскверните свое дело насилием! Сами не ведаете, что творите!

Острый камень пролетел мимо, однако задел лоб и щеку. Из глаз посыпались искры. Не удержавшись, Маргарет упала мистеру Торнтону на грудь, он успел разомкнуть руки, чтобы ее поддержать, и презрительно выкрикнул:

— Прекрасно! Пытаетесь расправиться с невиновной, чужой в нашем городе женщиной. Сначала толпой нападаете на меня одного, а когда она просит ради вашей собственной безопасности проявить благоразумие, трусливо бросаетесь на нее! Молодцы!

Бунтовщики слушали молча, широко раскрыв не только глаза, но и рты. Казалось, струя темно-красной крови на бледном лице вырвала их из безумного транса. Те, кто стоял возле ворот, стыдливо вышли на улицу. В толпе наметилось движение к отступлению, и только один голос выкрикнул:

— Камень предназначался тебе, но ты спрятался за женщиной!

Мистер Торнтон задрожал от гнева. Кровотечение привело Маргарет в чувство, хотя она плохо понимала, что происходит. Он бережно посадил ее на ступеньку, прислонив голову к перилам, и заботливо спросил:

— Сможете немного побыть здесь?

Потом, не дожидаясь ответа, он медленно спустился с крыльца и направился прямо к толпе.

— Что же, убейте меня, если такова ваша жестокая воля. Здесь меня некому прикрывать, так что можете забить камнями до смерти. Вот только заставить меня изменить уже принятое решение вам все равно не удастся!

Он остановился среди забастовщиков и сложил руки на груди, приняв ту же позу, в которой стоял на крыльце.

Тем временем медленное движение к воротам уже началось — такое же необъяснимое и, возможно, такое же слепое, как недавняя ярость. Вполне возможно, подействовало предупреждение о скором прибытии солдат или вид бледного приподнятого лица с закрытыми глазами — неподвижного и белого, как мрамор, с блестящими на длинных ресницах слезами и густой, медленной струей крови из раны. Даже самые отчаянные из бунтовщиков — в том числе и Бучер — стушевались, хмуро попятились и, наконец, отступили на улицу, проклиная упрямого хозяина. А тот стоял неподвижно, все в той же гордой позе, и провожал толпу ледяным взглядом. Как только отступление сменилось бегством (чего и следовало ожидать), Торнтон бросился к Маргарет. Она попыталась встать сама, без помощи, и пробормотала с жалкой улыбкой:

— Ничего страшного. Так, небольшая царапина, да и случилось все так быстро. Ах, до чего я рада, что они ушли!

Она безудержно разрыдалась, но сочувствия от Торнтона не дождалась. Гнев его не только не утих, но теперь, когда непосредственная опасность миновала, стал еще очевиднее. Далекое бряцание оружия возвестило о приближении отряда военных. Если бы толпа задержалась еще на пять минут, то ощутила бы всю мощь закона и порядка. Мистер Торнтон надеялся, что бунтовщики увидят солдат и задумаются о своем чудесном избавлении. Пока размышлял, Маргарет пыталась устоять на ногах, но тут глаза ее снова закрылись, и он едва успел ее подхватить.

— Мама, Фанни! Спускайтесь! Они ушли, а мисс Хейл ранена! — распахнув дверь, крикнул Торнтон и направился в столовую, где бережно опустил гостью на диван и посмотрел в неподвижное белое лицо.

Внезапное ощущение потери пронзило настолько остро, что, подчиняясь порыву, он быстро заговорил, не сдерживая боли: