Север и Юг

Весной у мистера Хейла начались проблемы с дыханием: кашель, одышка, слабость, — что очень его расстраивало. Маргарет волновалась меньше, поскольку приступы продолжались недолго, но все равно стремилась избавить отца от неприятных ощущений, а потому настаивала, чтобы он принял приглашение мистера Белла и в апреле отправился в Оксфорд. Несмотря на то что тот хотел видеть друга вместе с дочерью и даже прислал по этому поводу специальное письмо, она решила остаться дома, чтобы наконец дать отдых сердцу и уму, о чем два последних года не приходилось даже мечтать.

Едва отец уехал на железнодорожную станцию, Маргарет почувствовала, будто тяжкий груз свалился с плеч, — настолько долгим и гнетущим было давление, которое она испытывала. Ощущение свободы оказалось новым, удивительным и едва ли не ошеломляющим. Не требовалось никого утешать, подбадривать и убеждать, что надо жить дальше; не нужно ухаживать за больной матерью и с постоянной тревогой прислушиваться к каждому шороху; ничто не мешало лениться, молчать, забывать… но главная привилегия заключалась в том, что можно было не скрывать, насколько несчастной себя чувствуешь. Долгие месяцы все личные заботы и переживания следовало держать в самом дальнем, самом темном углу сознания, а теперь ничто не мешало вытащить их на свет божий, оплакать, проанализировать и каким-то образом превратить в элементы душевного покоя. Долгое время Маргарет просто знала о существовании проблем, хотя они оставались скрытыми от глаз, теперь же настало время обдумать каждую и определить ее место в жизни, поэтому подолгу неподвижно сидела в гостиной, с несгибаемой решительностью перебирая в уме самые горькие, самые болезненные переживания. Один-единственный раз слезы полились из ее глаз, и случилось это при воспоминании о необходимости солгать и том унижении, которое принесла эта ложь.

Сейчас она не признавала даже силы искушения. Планы в отношении Фредерика рухнули, и искушение предстало жестокой насмешкой, с самого начала лишенной жизни. В свете последующих событий ложь показалась беспомощно глупой, лишь подчеркнув бесконечную мудрость и силу правды!

В нервном волнении Маргарет бессознательно открыла лежавшую на столе отца книгу. Первые же слова точно описали нынешнее состояние острого самоунижения:

Не желаю видеть свое сердце во власти позора, слепоты, презрения, неверия в Бога и прочих пороков. Хочу направить его по пути сострадания. Да, мое бедное сердце! Мы с тобой все-таки угодили в яму, которую всеми силами старались обойти. Давай же поднимемся, выберемся из нее навсегда, призовем милость Господа и уверуем в его поддержку, чтобы отправиться в путь по дороге смирения. Да поможет нам Бог не потерять мужество и твердость духа!

«Дорога смирения, — подумала Маргарет. — Да, вот чего мне не хватает! Будь сильным, мое бедное сердце. Давай вернемся к началу и с Божьей помощью найдем утраченный путь».

Она встала с твердым намерением заняться каким-нибудь полезным делом, способным отвлечь от нелегких размышлений, и прежде всего окликнула проходившую мимо гостиной Марту и попыталась выяснить, что за характер скрывается за уважительной, но совершенно безликой и механической манерой служанки. Вызвать девушку на разговор о личных интересах и пристрастиях не удалось, однако стоило упомянуть миссис Торнтон, как равнодушное лицо оживилось, и Маргарет с удивлением узнала, что в молодости отец Марты тесно общался с мужем миссис Торнтон и даже оказывал тому поддержку. В чем именно это заключалось, служанка не знала, поскольку была тогда еще ребенком. В дальнейшем в силу обстоятельств: мать умерла, а отец опустился и потерял место служащего на складе, — семейства отдалились друг от друга и девочки — сама Марта и ее младшая сестра — наверняка бы пропали, если бы не внимание и неустанная забота миссис Торнтон.

— Я заболела лихорадкой, — продолжила Марта, — и чуть не умерла. Миссис Торнтон взяла меня в свой дом, вместе с сыном выходила, а потом отправила на море. Доктора предупреждали, что болезнь заразная, но они не испугались. Одна лишь Фанни так разволновалась, что на время переехала в дом своего жениха, но напрасно: все закончилось хорошо.

— Мисс Фанни собирается замуж? — удивилась Маргарет.

— Да, причем за богатого джентльмена. Вот только он намного старше ее. Его фамилия Уотсон, а поместье находится где-то в северных графствах. Это очень хороший брак, несмотря на седину жениха.