Север и Юг

Мистер Белл окаменел от шока, а в себя пришел лишь тогда, когда настало время сердито возражать на каждое предложение камердинера.

— Коронерское расследование? Еще чего! Надеюсь, ты не думаешь, что я его отравил! Доктор Форбс заключил, что сердцечное недомогание привело к естественному концу. Бедный старина Хейл! Нежное сердце отказало раньше времени. Несчастный! Как он говорил о своей… Уоллес, дорожная сумка должна быть готова через пять минут. Иными словами, немедленно сложи все необходимое для путешествия: следующим поездом я отправлюсь в Милтон.

Спустя двадцать минут сумка была собрана и кеб до железнодорожной станции заказан. Лондонский поезд остановился всего лишь на минуту. Услужливый проводник помог пассажиру подняться в вагон, мистер Белл рухнул на сиденье, закрыл глаза и попытался осознать, каким образом человек, еще вчера абсолютно живой, сегодня оказался абсолютно мертвым. На сомкнутых ресницах заблестели слезы. Просидев некоторое время в неподвижности, мистер Белл открыл глаза и посмотрел по сторонам со всей возможной жизнерадостностью, которую сумел почерпнуть в твердом убеждении: не следует рыдать перед случайными попутчиками.

Собственно, никаких случайных попутчиков и не было. В отдалении сидел один-единственный пассажир. Мистер Белл взглянул на него повнимательнее и за огромной страницей развернутой «Таймс» обнаружил мистера Торнтона.

Несказанно обрадовавшись, профессор торопливо пересел к нему поближе и энергично пожал протянутую руку.

— Еду в Милтон с печальной миссией, — отвечая на невысказанный вопрос, проговорил мистер Белл. — Вынужден сообщить дочери Хейла о его внезапной смерти.

— О внезапной смерти? Мистер Хейл что, умер?

— Да. Я и сам не могу поверить, поэтому время от времени повторяю: «Хейл умер!» И все же это правда. Вчера вечером отправился спать на вид вполне здоровым, а утром мой слуга обнаружил его недвижимым и холодным.

— Где? Ничего не понимаю!

— В Оксфорде. Приехал ко мне в гости, так как не был в городе семнадцать лет, и скончался.

Пятнадцать минут прошли в полном молчании, наконец Торнтон произнес:

— А она?

— Вы о Маргарет? Бедняжка! Вчера вечером он думал и говорил только о ней. Боже милостивый! Это было только вчера. И как же далеко он сейчас! Ради его памяти готов считать Маргарет дочерью, хотя вчера сказал ему, что приму ее ради нее самой. Так что получается, ради обоих.

Мистер Торнтон совершил несколько безуспешных попыток заговорить, прежде чем произнес:

— Что же с ней теперь будет?

— Полагаю, мисс Хейл ждут в двух домах, и один из них — мой. Даже готов пустить к себе живого дракона женского пола, если с такой компаньонкой Маргарет бедет комфортнее. А еще существуют Ленноксы.

— Кто это такие? — с живым интересом уточнил мистер Торнтон.

— О, блестящие столичные жители, которые, скорее всего, считают, что обладают преимущественным родственным правом. Капитан Леннокс женился на кузине Маргарет — той самой, вместе с которой она воспитывалась в доме сестры миссис Хейл, тетушки Шоу. Вполне достойные люди. Я даже готов жениться на этой прекрасной леди, но это уже крайнее средство. К тому же есть еще и брат.

— Чей брат? Тетушки?

— Нет-нет, Генри Леннокс, молодой юрист, всегда проявлявший к Маргарет заметный интерес. Знаю, что уже пять лет подряд, как не больше, он только о ней и думает: об этом мне сообщил один из его приятелей, — а сдерживает его страсть лишь ее скромное финансовое состояние. Теперь же это препятствие устранится само собой.

— Каким образом? — уточнил Торнтон, слишком заинтересованный, чтобы осознать бестактность вопроса.

— Самым обычным: я назначу мисс Хейл своей наследницей, — так что если этот Генри Леннокс хоть немного ее достоин и сумеет заслужить расположение — что ж! Ну а я обрету наконец семью: боюсь, не устою перед искушением в виде лондонской тетушки!

Поскольку попутчики не ощущали склонности к шуткам, ни тот ни другой не заметили странности этих рассуждений. Мистер Белл шумно вздохнул и пересел на другое место, не находя себе покоя, а мистер Торнтон остался в полной неподвижности, глядя в одну точку на газетной странице и явно ничего не видя.

— Куда вы ездили? — наконец нарушил молчание мистер Белл.

— В Гавр. Пытался выяснить причину значительного роста цены на хлопок.

— Ох уж эти мануфактуры, богачи-хозяева и брошенные на произвол судьбы рабочие! Бедный старина Хейл! Если бы вы только знали, как все это отличается от его родного Хелстона! Вам, вообще-то, известно, что такое Нью-Форест?

— Да, — ответил Торнтон.

— В таком случае можете представить разницу в сравнении с Милтоном. В какой части этой местности вы бывали? Видели Хелстон? Маленькая деревушка вроде Оденвальда.

— Да, бывал там однажды. Переехать из Хелстона в Милтон, должно быть, непросто.

Чтобы избежать продолжения разговора, Торнтон снова решительно поднял газету, и мистеру Беллу не осталось нечего иного, кроме как задуматься о самом деликатном способе сообщить Маргарет ужасную новость.