Север и Юг

— Ее репутацию! Мама, какое тебе дело… — Джон обернулся и окинул мать горящим взглядом, но тут же успокоился и с достоинством продолжил: — Не произнесу больше ни слова помимо того, что сказал минуту назад. Это простая правда, и ты должна поверить — у меня есть основания полагать, что мисс Хейл переживает серьезные трудности, вызванные невинными, праведными отношениями. Зная характер Маргарет, я убежден в ее чистоте, а объяснять ничего не собираюсь. Никогда не произноси о ней ничего более осуждающего, чем то, что молодая леди нуждается в благожелательном совете опытной, доброй и великодушной наставницы. Не забывай, что ты обещала миссис Хейл в случае необходимости исполнить эту роль.

— Нет! — твердо возразила миссис Торнтон. — Счастлива сообщить, что не обещала ни доброты, ни великодушия, поскольку уже тогда понимала, что не смогу проявить подобных качеств в отношении этой самоуверенной и независимой особы. Но проявить внимание, достойное собственной дочери, как и обещала, собираюсь: поговорю с ней так, как поговорила бы с Фанни, если бы узнала, что та разгуливала с молодым человеком в темноте на какой-то безлюдной станции. Упомяну только о тех обстоятельствах, которые действительно известны, без малейшего намека на «серьезные основания», которые ты так и не пожелал раскрыть. Таким образом я сдержу данное миссис Хейл слово и исполню свой долг.

— Она этого не вынесет! — страстно воскликнул Джон.

— Никуда не денется, если начать беседу с имени покойной матери.

— Достаточно! — перебил сын. — Больше ничего не говори. Не могу об этом думать. Как бы ты ни обратилась к мисс Хейл, это все равно будет лучше, чем оставить ее наедине с проблемами. О, этот взгляд, полный любви!

Торнтон быстрым шагом покинул гостиную и по пути в свою комнату пробормотал сквозь зубы:

— И проклятая ложь, раскрывшая постыдную тайну, недостойную света! О, Маргарет, Маргарет! Как жестоко ты поступила! Почему не смогла полюбить меня? Пусть я неотесан и груб, но никогда не заставил бы тебя лгать!

Чем дольше миссис Торнтон обдумывала мольбу сына милостиво отнестись к неосторожному поведению мисс Хейл, тем строже ее судила. Мысль об отповеди под предлогом исполнения долга доставляла хищное удовольствие. Она предвкушала, как устоит против обаяния, которым, как известно, Маргарет умело пользовалась. Блестящие черные волосы, гладкая чистая кожа, лучистые глаза — ничто не заставит сдержать сурового упрека, который миссис Торнтон сочиняла едва ли не полночи.

— Мисс Хейл дома?

Она знала, что дома, потому что видела ее возле окна. Прежде чем Марта успела ответить, миссис Торнтон вошла в крошечный холл.

Маргарет сидела в одиночестве за письмом к Эдит, в котором повествовала о последних днях матушки. Занятие настроило ее на грустный лад, так что, когда объявили о визите миссис Торнтон, пришлось спешно смахнуть слезы.

Мисс Хейл встретила гостью настолько радушно и благородно, что та растерялась и не смогла произнести заготовленную речь, в отстутствие адресата представлявшуюся пусть и резкой, но праведной. Низкий красивый голос сегодня звучал мягче, чем обычно, а манеры казались более сердечными, поскольку душа наполнилась благодарностью за сочувствие в горе и великодушный визит. Маргарет старалась найти интересные темы: похвалила Марту — служанку, рекомендованную миссис Торнтон; рассказала, что попросила Эдит прислать ноты греческой арии, заинтересовавшей мисс Торнтон. Гостья окончательно смутилась и растерялась. Среди лепестков роз отточенный дамасский клинок казался абсолютно неуместным. Пытаясь заставить себя исполнить долг, достойная леди молчала, но наконец все-таки подстегнула волю случайно промелькнувшим подозрением: что, если вся эта сладость направлена на умиротворение; что, если связь с возлюбленным каким-то образом развалилась и мисс Хейл решила привлечь отвергнутого поклонника? Бедная Маргарет! Во враждебном подозрении заключалось так много правды! Миссис Торнтон доводилась матушкой человеку, чье расположение она высоко ценила и боялась потерять. Мысль эта таилась в укромном уголке сознания и незаметно усиливала естественное желание любезно встретить особу, проявившую доброту и не поскупившуюся на визит соболезнования.

Миссис Торнтон поднялась, намереваясь уйти, но все же напоследок решила высказать главное — то, ради чего приехала, — и, откашлявшись, начала:

— Мисс Хейл, мне предстоит исполнить долг. Я обещала вашей бедной матушке, что, пока пребываю в здравом рассудке, не позволю вам поступать неправильно или… неосторожно без должной оценки поведения — во всяком случае, без совета, который вы вольны принять или отвергнуть.

Маргарет покраснела, словно и правда совершила преступление, и в ужасе посмотрела на миссис Торнтон, решив, что леди собирается говорить о лжи… что мистер Торнтон прислал ее, чтобы объяснить опасность быть уличенной в суде! И хотя сердце дрогнуло оттого, что он не захотел приехать сам, чувство вины заставило терпеливо и покорно выслушать все обвинения на этот счет.

Миссис Торнтон продолжила: