Север и Юг

— Нет-нет, мисс. Спросил только, живете ли вы здесь и может ли он с вами поговорить. Марта открыла дверь, впустила его и проводила в кабинет господина. Я пришла узнать, достаточно ли этого, но нет, мисс: ему нужны именно вы.

Маргарет молча дошла до кабинета и, прежде чем открыть дверь, тихо предупредила:

— Проследи, чтобы папа не спустился. Сейчас с ним мистер Торнтон.

Надменность мисс Хейл потрясла инспектора полиции. Лицо выражало негодование настолько сдержанное и подавленное, что скорее следовало бы говорить о пренебрежении. Ни удивления, ни любопытства мисс Хейл не выразила — просто молча ждала объяснений.

— Прошу простить, мэм, но долг службы обязывает задать вам несколько вопросов. В госпитале умер человек. Смерть вызвана последствиями падения с платформы на станции Аутвуд двадцать шестого числа этого месяца, в четверг, между пятью и шестью часами пополудни. Падение не имело непосредственных последствий, однако, по заключению врачей, оказалось смертельным из-за уже имевшейся болезни и пристрастия к спиртному.

Зрачки больших темных глаз, неподвижно смотревших в лицо собеседнику, слегка расширились, но других изменений не заметил даже такой опытный наблюдатель, каким со временем стал инспектор полиции. Из-за напряжения мышц губы казались изогнутыми чуть больше обычного, но поскольку он не видел их в спокойном состоянии, признаков вызывающего неповиновения в этом не нашел. Маргарет не побледнела, не вздрогнула, не опустила голову, а напротив, смотрела прямо и твердо. Стоило инспектору замолчать в ожидании ее реакции, тут же предложила, словно ободряя:

— Ну-ну, и что же? Продолжайте!

— Предполагается провести расследование. Свидетели происшествия утверждают, что потерпевшего столкнул с платформы спутник молодой леди, которой тот нагрубил. Сцену наблюдал один из служащих, а поскольку видимых последствий удар не имел, тут же о ней забыл. Существуют некоторые основания считать, что та молодая леди — вы, и в этом случае…

— Меня там не было, — перебила Маргарет, по-прежнему без всякого выражения глядя в лицо полицейскому.

Инспектор кивнул, но промолчал. Стоявшая перед ним леди не проявляла ни возмущения, ни нервного страха, ни тревоги, ни стремления как можно скорее закончить разговор. Полученная информация отличалась крайней неопределенностью: один из носильщиков, выбежавший из здания станции, чтобы встретить поезд, увидел на противоположном конце платформы столкновение между Леонардсом и шедшим рядом с леди джентльменом, однако шума не услышал. А прежде чем поезд, отправляясь, успел набрать скорость, его самого едва не сбил с ног разъяренный пьяный Леонардс, успевавший на бегу отчаянно ругаться. Больше он о происшествии не вспоминал до тех пор, пока инспектор не обратился за показаниями. Инспектор, в свою очередь, навел справки на станции и узнал от начальника, что в это время поезд ждали необыкновенной красоты молодая леди и джентльмен. Присутствовавший там же торговец бакалеей признал в ней проживающую в Крамптоне мисс Хейл, чья семья покупает в лавке продукты. Уверенности в том, что именно эта пара прогуливалась по платформе, не было, однако вероятность существовала. Сам Леонардс, вне себя от ярости и боли, отправился за утешением в ближайший бар. Там на его пьяное бормотание никто не обратил внимания, но официанты потом вспомнили, что он внезапно встал и во всеуслышание назвал себя идиотом за то, что совсем не подумал о телеграфе. Что это значило, неизвестно, но все решили, что он направился именно туда, по пути ослабел — то ли от боли, то ли от алкоголя — и улегся прямо на дороге, где его подобрала полиция и доставила в госпиталь. Там он так и не протрезвел настолько, чтобы внятно рассказать, что с ним произошло, хотя несколько раз пытался. Было не ясно, бредит ли он, и врачи послали за мировым судьей, чтобы записал показания умирающего. Но когда явился представитель власти и стал задавать вопросы, тот понес какую-то чушь про море, называл имена капитана и лейтенантов, путая их с именами носильщиков с железной дороги, а последнее проклятие относилось к какому-то «корнуоллскому мошенничеству», которое лишило его заслуженных ста фунтов.

Пока инспектор сопоставлял факты, пытаясь понять, что могло произойти, Маргарет с невозмутимым спокойствием ждала следующего вопроса.

— То есть вы, мадам, полностью отрицаете, что сопровождали на станции джентльмена, который нанес удар человеку и затем столкнул с платформы, отчего тот впоследствии скончался?

Сознание Маргарет пронзила мгновенная острая боль: «О боже! Только бы Фредерик был в безопасности!» Глубокий наблюдатель человеческой натуры смог бы заметить на безмятежном лице мимолетную тень страдания и растерянности загнанного в угол, но опытный, умный инспектор не отличался выдающимися способностями по малейшим изменениям определять психологическое состояние собеседника. И все же форма окончательного ответа его слегка удивила, поскольку в точности повторила первую реплику.

— Меня там не было, — размеренно и устало произнесла мисс Хейл.