Читаем Сердцедёр полностью

— Во-первых, перестаньте волноваться.

Казалось, она немного успокоилась.

— Вы считаете, что можете что-то предпринять для их безопасности? — спросила она.

— Ну да, конечно, — ответил Жакмор. И снова в нем возникла та смутная мысль. Но на этот раз она помогла ему найти конкретное решение.

— Идите-ка спать, — повторил он, — а я сейчас оденусь и пойду к ним, все улажу, а потом расскажу, что мне удалось сделать. Они, наверное, уже встали?

— Играют в саду, — ответила Клементина, вышла и прикрыла за собой дверь.

<p>XX</p>

— Нет, не так, — сказал Ситроен, — не так.

Он лежал в траве на животе и, еле заметно двигая руками и ногами, приподнялся на тридцать сантиметров над землей. Потом рванулся вперед, пролетел сантиметров десять и мастерски проделал мертвую петлю.

— Эй, давай не очень высоко, — предостерег его Ноэль,— не выше кустов, а то нас заметят.

Жоэль тоже пролетел чуть-чуть, но, не завершив своей мертвой петли, вернулся назад.

— Сюда идут! — не успев приземлиться, шепотом выдохнул он.

— Кто там? — спросил Ситроен.

— Дядя Жакмор.

— Играем в камешки, — приказал Ситроен.

Все трое уселись на землю с лопатками в руках. И точно, через несколько минут появился Жакмор.

— Здравствуй, дядя Жакмор, — сказал Ситроен.

— Здравствуй, дядя, — сказал Жоэль.

— Здравствуй, — сказал Ноэль.

— Садись, поиграй с нами.

— Я пришел поболтать, — сказал Жакмор, устраиваясь поудобнее.

— А что мы должны тебе рассказать? — спросил Ситроен.

— О Господи, да что хотите. Ну, например, чем это вы занимаетесь?

— Камешки собираем, — ответил Ситроен.

— Как интересно, — сказал Жакмор.

— Очень интересно, — подтвердил Ноэль. — Мы целыми днями в это играем.

— А знаете, вчера по дороге в деревню я видел очень красивые камни, — сказал Жакмор, — но, сами понимаете, не мог их вам принести.

— Ну и что же! Их и здесь полным-полно, — сказал Жоэль.

— Тоже верно, — согласился Жакмор.

Разговор на минуту прервался.

— Да, знаете ли, на дороге встречается масса всяких интересных вещей, — заметил Жакмор с невинным видом.

— Да, — сказал Ситроен, — точно, всюду можно найти много интересного. Мы же все видим сквозь решетку сада. Дорога просматривается до самого поворота.

— Да, конечно, — ответил Жакмор, — а что за поворотом, ведь неизвестно?

— Ну, за поворотом, должно быть, то же самое, — сказал Ситроен.

— Между прочим, там, чуть подальше, есть деревня, — сказал Жакмор.

— Где живут такие же мальчишки, как Жан, — сказал Ситроен.

— Да, — ответил Жакмор.

Ситроен поморщился.

— Он плюет на ладони, — проворчал мальчик.

— Потому что работает, — сказал Жакмор.

— А разве все, кто работает, плюют в ладони?

— Конечно, — ответил Жакмор. — Они это делают для того, чтобы волос не рос.

— А эти деревенские, они играют когда-нибудь? — спросил Жоэль.

— Да, во время отдыха они собираются все вместе и играют. Но в основном они работают, а если ленятся, то их бьют.

— А мы вот все время играем вместе, — сказал Ситроен.

— Еще там бывает месса, — рассказывал Жакмор.

— Что такое месса? — спросил Ноэль.

— Ну, это когда много-много людей собирается в каком-нибудь большом зале, к ним выходит господин кюре в красивых расшитых золотых одеждах и начинает говорить, а люди швыряют камни ему в морду.

— Ты плохие слова говоришь, — заметил Жоэль.

— И это все? — спросил Ситроен.

— Когда как, — ответил Жакмор. — Вчера вечером, например, кюре устроил очень красивый спектакль. Он в боксерских перчатках дрался с ризничим на сцене, и они здорово поколотили друг друга, а в конце в зале началась общая драка.

— И ты тоже дрался?

— Конечно.

— А что такое сцена? — спросил Жоэль.

— Это такой приподнятый пол, чтобы происходящее там было видно всем. А вокруг на стульях сидят люди.

Ситроен задумался.

— А что-нибудь кроме драки в деревне бывает? — полюбопытствовал он.

Жакмор некоторое время колебался.

— Да в общем, нет, больше ничего.

— Тогда, мне кажется, лучше всего у нас в саду, — сказал Ситроен.

Тут Жакмор отбросил всякую нерешительность.

— Значит, вам не захочется больше выйти на улицу? — спросил он.

— Нет, не захочется, — ответил Ситроен. — Мы и так на улице. И потом, мы не деремся, у нас есть дела поважнее.

— Какие же? — спросил Жакмор.

— Ну... — Ситроен взглянул на братьев. — Камни собирать, — отрезал он.

И они снова принялись рыть, ясно давая понять Жакмору, что его присутствие им уже надоело. Жакмор поднялся и перед тем, как уйти, спросил:

— А вам не грустно оттого, что деревьев больше нет?

— Да, было красиво, — сказал Ситроен. — Ну ничего, новые вырастут.

— Но ведь сейчас вы не можете лазать по деревьям?

Ситроен ничего не сказал, за него ответил Ноэль:

— Мы уже вышли из этого возраста.

Смутившись, Жакмор, не оглядываясь, пошел прочь. А оглянись он, то мог бы увидеть, как три маленьких силуэта разом взмыли в небо и спрятались за облачко, чтобы вдоволь посмеяться над ним. Ну до чего же дурацкие вопросы задают эти взрослые!

<p>XXI</p>

28 окромября

Перейти на страницу:

Все книги серии Культурологическая библиотека журнала «Апокриф». Серия прозы

Похожие книги

Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука
1984. Скотный двор
1984. Скотный двор

Роман «1984» об опасности тоталитаризма стал одной из самых известных антиутопий XX века, которая стоит в одном ряду с «Мы» Замятина, «О дивный новый мир» Хаксли и «451° по Фаренгейту» Брэдбери.Что будет, если в правящих кругах распространятся идеи фашизма и диктатуры? Каким станет общественный уклад, если власть потребует неуклонного подчинения? К какой катастрофе приведет подобный режим?Повесть-притча «Скотный двор» полна острого сарказма и политической сатиры. Обитатели фермы олицетворяют самые ужасные людские пороки, а сама ферма становится символом тоталитарного общества. Как будут существовать в таком обществе его обитатели – животные, которых поведут на бойню?

Джордж Оруэлл

Классический детектив / Классическая проза / Прочее / Социально-психологическая фантастика / Классическая литература