Сердцедёр

39 кривгуста

Клементина сидела у окна и смотрела в пустоту. Перед ее глазами сад взбирался на утес и подставлял косым лучам солнца каждый свой волосок; последняя предсумеречная ласка. Она чувствовала сильную усталость и внимательно смотрела внутрь себя. Она потерялась сама в себе и вздрогнула, когда вдруг на дальней колокольне пробило четверть шестого. Она быстро вышла из комнаты. В саду их не было. Клементина, тревожась, спустилась по лестнице и решительно направилась в кухню. Беложо чуть приоткрыла дверь, и из прачечной доносились звуки стирки.

Дети придвинули стул к буфету. Ноэль держал его обеими руками, Ситроен стоял на нем и передавал Жоэлю по одному кусочки хлеба из хлебницы; кроме того, на сиденье, между ступнями Ситроена, примостилась банка варенья. Измазанные щеки близнецов красноречиво свидетельствовали о том, что трофей экспедиции был употреблен по назначению.

Услышав, как входит мать, они обернулись, Жоэль тут же расплакался, а за ним и Ноэль. Только Ситроен не издал ни звука. Он взял из хлебницы последний кусочек, откусил, уселся около банки с вареньем и, без всякой растерянности глядя в глаза Клементине, стал неторопливо жевать.

О боже, она опять пропустила время кормления. От этой мысли ей сделалось ужасно стыдно. И чувство это было гораздо гаже, чем когда она просто опаздывала. Само поведение Ситроена, его вызывающий вид как бы оправдывали реакцию братьев; ведь если бы он защищал только себя, у него, как и у них, возникло бы чувство вины; а раз это не так, то, значит, Ситроен действительно считает, что мать нарочно мучает всех троих.

От всех этих мыслей у Клементины стало так скверно на душе, что она сама чуть было не расплакалась. Но все-таки ей удалось усмирить свои растревоженные слезные железы, иначе кухня неминуемо превратилась бы в долину слез.

Она подошла к детям и взяла Ситроена на руки. Тот упрямо напрягся. Клементина с невероятной нежностью поцеловала его в испачканную щечку.

— Бедный мой малыш, — ласково сказала она. — Какая противная мама, все время забывает накормить вас полдником. Ну, идемте, по такому случаю все получат по полной чашке шоколада с молоком, — и опустила мальчика на пол.

Слезы близнецов тут же высохли, они заверещали от радости и бросились за ней. Прилепившись к ее ногам, они терлись мордочками о черные брюки, пока она шла к плите, чтобы снять с огня кастрюлю и наполнить ее молоком. Ситроен, с куском хлеба в руке, смотрел на нее в полном изумлении. Его нахмуренный лобик разгладился. На глазах блестели слезы, но он все-таки оставался в нерешительности. Тогда Клементина кокетливо улыбнулась ему. Он, словно голубой бельчонок, ответил ей робкой улыбкой.

— О, посмотришь, как ты теперь меня полюбишь, — еле слышно шептала она, — отныне тебе не в чем будет меня упрекнуть.

«Да, вот и все, они уже едят сами, и я больше им не нужна», — с горечью размышляла она. Может, они уже и кран могут сами открыть. Ну да ладно. Все еще переменится. Сколько любви ей предстоит в них вложить! Столько, что вся их жизнь, усердно вытканная ее заботами и услугами, не будет иметь никакого смысла без нее. Пока эти мысли проносились в ее голове, глаза бессмысленно блуждали, и вдруг взгляд натолкнулся на густой дым, поднимавшийся вдали, где-то за гаражом. Это горели рельсы, по которым яхту спускали в море. Клементина решила выйти посмотреть. Впрочем, можно было и не проверять, она и так знала, что это означает. Улетучивалось последнее препятствие, стоявшее перед ней. Гараж, охваченный пламенем, ревел и трещал. С крыши падали обугленные бревна. Рядом неподвижно стоял Жакмор и смотрел на пожарище. Клементина положила руку ему на плечо. Он вздрогнул но ничего не сказал.

— Анжель уплыл? — спросила она.

Он утвердительно кивнул.

— Когда догорит, вы тут вместе со служанкой все расчистите. Будет чудесная площадка для малышей. И можно, пожалуй, сделать им перекладину. То есть, я хочу сказать, вы должны сделать им перекладину. То-то повеселятся, прямо по-царски.

Он слегка удивился, но по ее виду понял, что сие обсуждению не подлежит.

— Да вы вполне справитесь, — убежденно сказала она. — Мой муж сделал бы запросто. У него были золотые руки. Надеюсь, и дети вырастут такими же.

Часть третья

I

55 янвреля

— Вот уже четыре года и несколько дней, как я здесь, — сказал себе Жакмор.

Борода его удлинилась.

II

59 янвреля

Шел мелкий, губительный для здоровья дождь, и все кашляли. В полузатопленном саду можно было увязнуть. Море почти исчезло, став таким же серым, как и небо, а в бухте струи дождя упруго сгибались под напором ветра.

До чего же скучно, когда на улице дождь. Заняться нечем, приходится играть в комнатах. Ноэль, Жоэль и Ситроен играли в детской. Кто лучше пустит слюни. Ситроен, встав на четвереньки, полз вдоль бордюра по ковру, останавливаясь у каждого красного пятна. Опустив голову, он выпускал длинную струйку. Ноэль и Жоэль ползли за ним, пытаясь попасть точно в то же место.