Сердцедёр

Жакмор вставал с постели. Ночь прошла в бесплодных попытках заставить служанку отвечать на вопросы. Ну и, конечно, все, как всегда, закончилось сношением и опять в позиции раком. Никакой другой, видите ли, она не признавала. Жакмор начал уставать от этого изнурительного упорного молчания, и только острый запах ее рук, ее влагалища немного утешал его, помогая сносить профессиональное поражение; ибо на свои четкие вопросы он получал весьма смутные ответы. В ее отсутствие он на нее страшно злился, проговаривая про себя доступные ей слова убеждения, но стоило Беложо появиться на пороге, и все его аргументы куда-то исчезали, а он оставался совершенно безоружным перед этими столь естественными молчанием и пассивностью; ее поведение было так просто и органично, что бороться с ним он не мог, впадая в полное отчаяние. Жакмор понюхал ладошку и опять увидел себя слившимся с девушкой и постепенно обретающим полную власть над ней — при одном воспоминании плоть его волновалась даже несмотря на усталость.

Пока он заканчивал свой туалет, стараясь при этом не намочить рук, ему пришла мысль навестить Анжеля. Жакмор очень нуждался в собеседнике.

Гробовое молчание в ответ на троекратный стук неопровержимо доказывало, что Анжеля в комнате не было. Точно таким же способом проверив остальные комнаты, Жакмор заключил, что интересующая его персона находится вне дома. Где-то в саду раздавался визг пилы. Жакмор пошел на этот звук. Свернув в аллею, он украдкой понюхал свои пальцы. Они все еще пахли Беложо. Пришепетывание пилы становилось все более и более отчетливым. Подойдя к гаражу, Жакмор увидел Анжеля. Тот, одетый в голубые брюки и рубашку, распиливал толстый брус, положенный на козлы. Жакмор подошел ближе. Конец бруса, неровный и треснутый, с глухим стуком упал на землю. Под козлами уже образовался свежий холмик желтых смолистых опилок. Анжель выпрямился, отложил пилу и протянул руку психиатру.

— Вот видите, я следую вашим советам, — сказал он.

— Будет яхта?

— Да, — ответил Анжель.

— А вы умеете их делать?

— Да мне сверхскоростное судно и не требуется. Лишь бы держалось на воде.

— Тогда сделали бы плот, он квадратный, это все-таки проще, — сказал Жакмор, — будто рисуешь на воде.

— Да, проще, — сказал Анжель, — но яхта красивее.

Он поднял брус, от которого только что отпилил поврежденный кусок.

— Для чего же предназначен этот брус? — полюбопытствовал Жакмор.

— Не знаю, — ответил Анжель. — Сейчас я всего лишь зачищаю бревна... Хочу работать с чистым материалом.

— Но вы делаете двойную работу...

— Ну и что. Надо же чем-то заняться.

— Любопытно, — тихо сказал психиатр. — Значит, пока материал не в порядке, вы не смогли бы начать работу?

— Смочь-то я смог бы, но не будет того удовольствия.

— И давно это у вас?

В глазах Анжеля мелькнуло лукавство.

— Вы что, меня допрашиваете, что ли?

— Боже упаси, как можно! — возмутился Жакмор, делая вид, что прочищает ноздрю, а на самом деле нюхая пальцы.

— А, вам интересно, как строятся яхты?

— Нет, — ответил Жакмор, — просто, если я не буду интересоваться другими людьми, чем прикажете мне интересоваться?

— Самим собой, например, — посоветовал Анжель.

— Вы же отлично знаете, что внутри меня пусто.

— А вы попробуйте спросить себя, почему это так. И тогда пустоты в вас станет чуточку меньше.

— Ерунда, — сказал Жакмор.

— Все так же ни одного объекта на горизонте?

— Ни одного.

— А вы не пытались с животными? Это теперь практикуется.

— Откуда вы знаете? — спросил Жакмор.

— Где-то читал.

— Не всегда стоит доверять печатному слову, — наставительно сказал психиатр. Подушечка большого пальца на его правой руке до сих пор сохраняла специфический запах.

— Все же попробуйте, — сказал Анжель.

— А знаете... — начал психиатр и внезапно замолчал.

— Что?

— Нет, — решил Жакмор, — не сейчас. Я должен сам во всем убедиться.

— Есть какие-то предположения?

— Да так, одна гипотеза.

— Ну как хотите, можете не говорить, ваше дело в конце концов, — сказал Анжель и вернулся в гараж. Двери были распахнуты настежь, в глубине виднелась машина, а к правой стене были прислонены груды связанных веревкой досок, прогибавшихся под собственной тяжестью.

— Да, недостатка в лесе у вас нет, — заметил Жакмор.

— А как же, ведь это будет довольно большая яхта, — сказал Анжель и стал выбирать себе следующую доску. Жакмор взглянул на небо: по-прежнему ни единого облачка.

— Разрешите откланяться, я иду в деревню.

— Желаю удачи!