Сердце зимы

Для Илэйн правильно одеться было также важно, как выбрать доспехи к битве. Ее плащ для утепления был подбит куницей, но материалом служила темно-зеленая шерсть, толстая, и все же мягкая. Платье для верховой езды из зеленого шелка без вышивки. Даже удобные перчатки были из самой обыкновенной темно-зеленой кожи. Пока не были обнажены мечи, это и были доспехи, в которых Айз Седай представала перед правителями. Ее единственной видимой драгоценностью была небольшая янтарная брошь в форме черепахи, и если кто-то подумает, что это странно, пусть его. Армии Пограничных Земель забрались слишком далеко для какой-либо заранее подготовленной ее соперницами, или даже Элайдой, западни. Но те десять Сестер - десять или более - могли быть сторонницами Элайды. Она не собиралась быть снова связанной и отосланной в Белую Башню.

- Мы можем повернуть назад без потери тох, Илэйн. - хмурилась Авиенда. Она все еще носила свою айильскую одежду, с единственным серебряным ожерельем и тяжелым браслетом из слоновой кости. Ее коренастый гнедой был на ладонь ниже Пылкого или Стрелы, поджарой серой кобылы Бергитте, и гораздо более смирным. Хотя сейчас она держалась в седле лучше, чем прежде. С широко расставленными при езде, обнаженными выше колен ногами в темных чулках, она выглядела так, словно ей и на самом деле было тепло, если бы не шаль, обернутая вокруг головы. В отличие от Бергитте, она не прекратила попыток переубедить Илэйн. Неожиданность - это очень хорошо, но они стали бы уважать тебя больше, выехав навстречу на полпути.

- Я не брошу Мерилилль, - сказала Илэйн терпеливее, чем чувствовала себя на самом деле. Возможно, она уже не была сильно утомлена, но и не ощущала себя настолько свежей, чтобы с готовностью мириться с поддразниванием. Но ей не хотелось резко обрывать Авиенду. - Она будет чувствовать себя глупо, находясь там с письмом, в котором сообщается, что я прибываю, а я не появлюсь. Хуже того. Я буду чувствовать себя глупо.

- Лучше чувствовать себя дурой, чем быть ей, - едва слышно пробормотала Бергитте. Ее темный плащ развевался за седлом. Замысловато заплетенная коса свисала на грудь из-под распахнутого капюшона. Надвинув капюшон ровно настолько, чтобы тот обрамлял лицо, она сделала тем самым единственную уступку холоду и пронизывающему ветру, на котором временами перьями кружил свежевыпавший снег. Ей не хотелось перекрывать себе обзор. Накидка на притороченном к седлу колчане с ее луком, служившая для того, чтобы сохранять тетиву сухой, свисала так, чтобы Бергитте мгновенно могла достать лук. Предложение носить меч было отвергнуто с таким негодованием, словно Илэйн просила об этом Авиенду. Бергитте знала толк в луках, но утверждала, что может совершить самоубийство, попытавшись опоясаться мечом. Все же, в иное время года ее короткая зеленая куртка сливалась бы с лесной местностью, и, что удивительно, ее широкие шаровары были того же цвета. Конечно, сейчас Бергитте была Стражем, а не Капитан-Генералом Гвардии Королевы, но, оказывается, она не была так уж довольна своим титулом, как того можно было ожидать. Узы доносили в равной мере разочарование и настороженность.

Дыхание Илэйн на морозе превратилось в пар. - Вы двое знаете, чего я надеюсь здесь достигнуть. Вы знали это с самого начала, едва я решилась. Почему же внезапно вы стали обращаться со мной так, словно я сделана из хрупкого стекла?

Парочка за ее спиной переглянулась, каждая ожидая, что другая заговорит первой. Затем они молча повернулись, уставившись прямо перед собой, и Илэйн вдруг поняла.

- Когда родится ребенок, - сухо сказала Илэйн, - вы обе можете поступить на должность ее нянек. - Если родится она. Если Мин что-то и говорила про это, то тем вечером оно затерялось в затуманенной вином памяти Авиенды и Бергитте. Может, лучше было бы, чтобы первым у нее появился сын. Он мог бы начать свое воспитание до рождения сестры. Но дочь гарантировала престолонаследие, тогда как единственный сын был бы отодвинут в сторону. И как бы ей не хотелось иметь больше одного, ничто не говорило, что у нее будет другой ребенок. Да пошлет ей Свет еще детей от Ранда, но ей приходится быть практичной. - Мне же - нянька не нужна.

Загорелые щеки Авиенды еще больше потемнели от смущения. Выражение лица Бергитте не изменилось, хотя подобные чувства и просочились сквозь узы Стража.

Они медленно ехали, держась следов Мерилилль уже в течении двух часов. Илэйн считала, что ближайший лагерь должен быть уже рядом, когда вдруг Бергитте указала вперед и произнесла "Шайнар", после чего освободила от накидки колчан. Настороженность поглотила разочарование и все остальное, перетекающее через узы. Авиенда коснулась рукоятки своего поясного ножа, точно удостоверяясь, что тот на месте.