Сердце зимы

Шелон многое бы отдала, лишь бы узнать, как создать такое плетение даже, если бы это значило оставаться рядом с Кадсуане, но ей не разрешали входить во двор конюшни до тех пор, пока не создадут проход, а глядя на паруса в доке не научишься управлять ими или хотя бы их шить. Все, что она об этом знала -, это название. Проезжая мимо, она постаралась не встречаться со взглядом Айз Седай, но она почувствовала его. Глаза это женщины заставили пальцы ног скрючиться, ища опору, которую могли дать стремена. Она не видела способа избежать проблем, но еще она надеялась найти его, изучив Айз Седай. Она уже была готова признать, что очень мало знала об Айз Седай - до плавания в Кайриэн она никогда не встречалась с ними и одумала о них только для того, чтобы помолиться Свету, что ее не выбрали стать одной из них,-но среди спутников Кадсуане были разные течения глубоко под поверхностью. Глубокие, сильные течения могут изменить все, что казалось очевидным на поверхности.

Четверо Айз Седай, которые прошли сразу за Кадсуане, на своих лошадях ждали на одной стороне... просеки... с тремя Стражами. По крайней мере Шелон была уверена, что Ивон был Стражем пылкой Алланы, а Томас - толстой, маленькой Верин, но она также была уверена, что молодой человек рядом с Дайгиан, носящий черный камзол -Аша'ман. Конечно, он не мог быть Стражем. Но кем тогда он мог быть? Эбен был просто мальчишкой. Тем не менее, когда женщина смотрела на него, то обычно ее переполняла такая гордость, того гляди лопнет. Кумира, приятная женщина с голубыми глазами, которые превращались в ножи, когда что-то ее интересовало, немного съехала на одну сторону с седла, сверля взглядом молодого Эбена так, что было даже странно, почему он еще не лежит на земле.раненый

- Я этого больше не выдержу,- проворчала Марине, пришпоривая каблуками свою кобылу, чтобы она двигалась быстрее. Ее желтые парчовые шелка помогали ей сидеть в седле не лучше, чем голубые Шелон. Она раскачивалась и скользила в седле с каждым движением животного, боясь упасть на землю при каждом шаге. Снова подул легкий ветерок, развевая концы ее кушака, и вздыбив плащ, но ее не волновала одежда. Они совсем не привыкли носить плащи на кораблях; они мешались, и связывали бы руки и ноги, когда вам необходимо было бы бороться ими за выживание. Моуд отказался от плаща, больше доверяя стеганому голубому кафтану, который он носил, плавая по самым холодным морям. Несуне Бихара, вся в одежде из шерсти цвета бронзы, ехала сквозь проход, оглядываясь по сторонам, как будто пытаясь увидеть все сразу. Затем Элза Пенфил, лицо которой по каким-то причинам было хмурым, сильно прижимала к себе свой зеленый, подбитый мехом плащ. Никого из остальных Айз Седай холод, казалось, не беспокоил.

- Она говорит, я, возможно, смогу увидеть Корамура,- пробормотала Харине, дергая поводья, пока лошадь не повернулась в другую сторону просеки, прочь от места сбора Айз Седай. - Возможно! И она предлагает этот шанс, как будто предоставляя привилегию.- Харине не нужно было произносить имени; когда Харине таким образом говорила "она", как ожог медузы, это могла быть только одна женщина, которую она имела в виду. - У меня есть право, поторговаться и заключить сделку! Она отказала мне в должном сопровождении! Я должна оставить позади свою Госпожу Парусов и спутников! - Эриан Боролеос пробилась сквозь дыру, с таким видом, как будто ей предстояло сражение, за ней ехала Белдеин Найрам, которая не была даже похожа на Айз Седай. Обе были одеты в зеленое: Эриан полностью, Белдеин с зелеными вставками на рукавах и юбках. Означало ли это что-нибудь? Похоже, что нет. - Мне что, придется обращаться к Корамуру как девчонке-юнге, сердечно приветствующей Госпожу Парусов? - Когда несколько Айз Седай собирались вместе, вы ясно могли видеть гладкокожую вечность, и вы не могли сказать, кому было двадцать, а кому в два раза больше, поэтому даже с седыми волосами Белдеин выглядела двадцатилетней девушкой. И это ничего не говорило, так же как и ее юбки.

- Я что, должна сама проветривать постель и стирать белье? - Она повернулась прямо на встречу ветру! - Я этого не позволю! Хватит! - Это были старые жалобы, произнесенные дюжину раз за ночь, когда Кадсуане сформулировала свои условия, если они хотят ее сопровождать. Это были строгие условия, но у Харине не было выбора - ей пришлось согласиться, и это только добавляло горечи.