Сердце зимы

- Я собираю вещи, потому что мы должны уехать, и как можно скорее, торопливо проговорил Ранд. Найнив была сейчас спокойной, хотя это и странно, но если ее лицо темнело, она могла дергать косу и кричать в течение нескольких часов так, что никто не сможет произнести и слова.

Прежде, чем Ранд закончил рассказывать то же самое, что уже успел сообщить Лану, Мин закончила собирать вещи и принялась укладывать свои книги во вторую корзину быстрее, чем обычно, потому что она не оборачивала их тканью для долгого пути. Две другие женщины стояли и смотрели на него, как будто никогда раньше не видели. Чтобы они собирались так же быстро, как Мин, он с нетерпением добавил:

- Рочайд и Кисман устроили мне засаду. Они знали, что я следил за ними. Кисман скрылся. Если он знает про эту гостиницу, то он, Дашива, Гедвин и Торвал могут оказаться здесь через два или три дня, а может быть через час или около того.

- Я не слепая, - сказала Найнив, пристально глядя на него. В ее голосе не было гнева - она возражала только для вида? - Если ты хочешь поторопиться, помоги Мин вместо того, чтобы стоять здесь, как дурак. - Она задержала на нем свой взгляд и покачала головой, прежде чем уйти.

Аливия на минуту задержалась и свирепо посмотрела на Ранда. Нет, в ней не осталось ничего рабского, как было некоторое время назад.

- Ты можешь убить себя подобным образом, - сказала она неодобрительно. Ты должен многое сделать до того, как тебя все же убьют. Ты должен разрешить нам помочь тебе.

Ранд нахмурился, закрывая за ней дверь.

- У тебя были еще какие-нибудь видения о ней, Мин?

- Все время, но те, которые связаны с тобой - сложные, я ничего не могу понять.

Мин сморщила нос над одной из книг и отложила ее в сторону. Был маленький шанс, что она сможет прочесть один том из ее не такой уж маленькой библиотеки. Без сомнения Мин хотела взять его с собой и почитать при первом же удобном случае. Она часами сидела, уткнувшись носом в книги.

- Ранд, - медленно произнесла она, - ты сделал все эти вещи, убил одного человека и дрался с другим, а... Ранд, я ничего не почувствовала. Я имею виду узы. Ни страха, ни гнева. Ни даже беспокойства! Ничего.

- Я не был зол на него, - качнув головой, он начал снова укладывать вещи в корзину. - Его просто надо было убить и все. Почему я должен был бояться?

- Ох, - сказала она слабым голосом, - я понимаю. - Она снова склонилась над книгами. Чувства в узах притихли, словно она глубоко задумалась, но через них ощущалась беспокойная нить, тянущаяся, несмотря на тишину.

- Мин, я обещаю, что с тобой ничего не случится. - Он не знал, сможет ли он сдержать свое обещание, но он собирался попытаться сделать это.

Она улыбнулась ему, почти смеясь. Свет, она была прекрасна.

- Я знаю это, Ранд. И я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Любовь проплыла по узам, словно лучик полуденного солнца.

- Хотя Аливия права. Ты все-таки должен разрешить нам чем-нибудь помочь тебе. Если ты как следует опишешь нам этих парней, возможно, мы сможем о них поспрашивать. Ты, конечно, не сможешь один обыскать весь город.

"Мы - мертвецы", - пробормотал Льюис Терин. - "Мертвецы должны спокойно лежать в своих могилах, но они никогда этого не делают."

Вдруг Ранд услышал в голове голос. Внезапно он понял, что ему не нужно описывать Кисмана и остальных. Он может нарисовать их так хорошо, что любой узнает их лица. Вот только Ранд никогда в жизни не умел рисовать. А Льюис Терин мог. Это напугало его. Напугало.

* * *

Изам шагнул в комнату, изучая ее, залитую всепроникающим светом Тел'аран'риода. Постельное белье менялось от смятого, до аккуратно постеленного стоило лишь на миг отвлечься. Покрывало изменялось от украшенного цветочным узором до одноцветного темно-красного или просто становилось стеганым. Недолговечное здесь всегда менялось, он едва ли это замечал. Изам не мог использовать пути Тел'аран'риода так, как это делали Избранные, но чувствовал себя здесь абсолютно свободно. Здесь он мог быть тем, кем желал быть. Подумав об этом Изам захихикал.

Остановившись у края кровати, он осторожно вынул из ножен два отравленных кинжала и шагнул из Невидимого Мира в настоящий. Когда он это сделал, он стал Люком. Казалось, так и должно быть.

Комната в настоящем мире была темной, но через единственное окно проникало достаточно лунного света, чтобы Люк мог различить фигуры двух людей, спящих под одеялами. Без колебаний он вонзил кинжалы в обоих. Они проснулись с негромким вскриком, но Люк выдергивал кинжалы, и вонзал их снова и снова. Из-за яда вряд ли кто-нибудь из этих двоих нашел бы в себе силы закричать достаточно громко, чтобы его услышали снаружи комнаты, но Люк хотел, чтобы это было его убийство, прикончив их до того, как это сделает яд. Вскоре, когда Люк вонзил кинжалы им между ребер, они перестали шевелиться.