Сердцам живых (СИ)

Асаха помнил, как удача изменила ему, как Рё сбросил его с себя и тут же сел юноше на живот, не давая подняться. Удар за ударом обрушивались на лицо с неприятным хрустом и хлюпаньями, кровь заливала нос и глотку, а Асаха пытался высвободиться, но безуспешно. Разум начинал путаться и угасать, и в какофонии утихающих звуков он видел Хоши. Она улыбалась и протягивала ему шелковый платок, как в день их первой встречи и повторяла: «Тебе нужно остановить кровь».

— Я тоже умер? — наконец, озвучил свою догадку юноша. — Что это за место?

Тору слабо улыбнулся. Вот, зачем он здесь. Чтобы объяснить всё.

— Это переход, и здесь ты можешь решить, остаться или уйти. Видимо, у тебя великая судьба, раз у тебя есть выбор.

— То есть, я жив? — недоверчиво переспросил Асаха.

— Пока — да, — кивнул шаман. — И я могу проводить тебя на одну из сторон. С одной стороны — покой, с другой — ты едва дышащей тушей лежишь у меня дома.

Парень молча смотрел под ноги. Странно, что его вообще просят выбирать. Будто бы он хотел умереть теперь, когда в его жизни есть… или была…

— А Хоши? Что с Хоши? — тихо спросил юноша, в душе опасаясь услышать ответ.

— Токугава-сан вернулась домой и готовится к свадьбе с преемником своего отца. — Асаха удрученно прикрыл глаза и от досады закусил щеку. Он подвел её. Обещал защищать и не смог сдержать слово. Колдун сложил на груди руки и нахмурился. — Я бы посоветовал забыть о ней.

Фраза подействовала отрезвляюще, и нервный смешок сорвался с губ Асахи.

— Думаешь, ты первый, кто мне это говорит? Она — моя, и я её никому не отдам, — глаза юноши полыхнули огнем решимости, и никто бы не посмел усомниться в правдивости его слов. Однако, они не произвели на колдуна ровным счетом никакого впечатления. Мужчина лишь хмыкнул и, задумчиво склонив голову набок, протянул:

— Что и следовало ожидать от Охотника, да?

Слова, небрежно брошенные чернокнижником, ввели Асаху в ступор. Он не понял, к чему шаман их сказал, и даже не сразу нашелся, что ответить.

— Ч… Что ты несешь? — голос юноши дрогнул, а грудь болезненно сжалась. Треклятые напоминания о пророчестве уже успели ему порядком проесть плешь.

Тору усмехнулся:

— «И будет Охотник жаден и самовлюблен, и заберет он с небосвода самую яркую Звезду…» — процитировал шаман предсказание. — Я думал, что Охотник — это Рё. Имя-то удивительно подходящее, — улыбка пробежала по его обновленному лицу. — Но сам подумай. Это ты, ослепленный своими чувствами, вырвал Хоши-сан оттуда, где ей самое место. Не Рё. Ты.

— Вранье, — выплюнул Асаха. — Это было её решение.

— О, и что же? — слова мужчины звучали насмешливо и снисходительно. — Убежала бы она, не окажись ты рядом? Разве не ты, Хао, упоенный мыслью, что она будет твоей, подтолкнул ее в неизвестность, когда бедная девочка в отчаянии уже решила смириться со своей судьбой? — Юноша закусил губу, вспоминая день побега из поместья. Тогда попытка Хоши что-то изменить провалилась, и он нашел ее плачущей, сидя на земле, а она едва могла передвигаться. Девушка бы ни за что не ушла, если бы он не сказал, что последует за ней, и не помог бы ей. — Ты так был ослеплен желанием заполучить Звезду, что и не подумал, а не лучше ли ей остаться на небосводе.

— Я не Охотник, — больше для самого себя произнес Асаха. В словах Тору был смысл, и он это понимал, но как такое может быть? — Я люблю её, и она любит меня.

— Что, кстати, не противоречит пророчеству, — заметил шаман. Юноша смотрел на учителя затравленным взглядом и не хотел слушать ни единого довода. — Помнишь, что там говорится?

— Каждое слово, — процедил Асаха. — Звезда угаснет в руках Охотника, и тогда придет Король.

Колдун кивнул и подошел к юноше ближе. Он по-отечески положил ему ладони на плечи и заглянул прямо в глаза:

— Ты понимаешь? Хоши ждет гибель, если ты не угомонишься и не откажешься от нее.

Асаха молча смотрел на мужчину, раздумывая над его словами, но после произнес:

— Ты не убедил меня, что Рё — не Охотник. Он ведь…

— Да-да, ты прав, — согласился Тору, убирая руки. — Он помешан на Хоши-сан. Поэтому я и подумал, что Рё — это он. Когда этот тип пришел ко мне, то был одержим идеей вернуть свою невесту. И в этом вы с ним похожи, разве нет? — усмехнулся шаман, на что у юноши непроизвольно сжались кулаки.

— Не смей сравнивать меня с этим жалким ублюдком. Он — всего лишь высокомерный выродок, который хочет получить то, что по доброй воле бы ему не досталось.

Учитель прикрыл глаза от досады. Ученик не понял ничего из того, что он сказал.

— Иногда людям лучше, чтобы все шло так, как заведено. Выдергивать их из привычного уклада ради своей прихоти — плохая идея.

Асаха лишь хмыкнул, скрестив на груди руки. Тору понятия не имел, о чем говорит. Такая, как Хоши, не должна была быть среди всей той грязи, что витала в поместье в мыслях людей. Она достойна лучшего. Достойна того мира, что он собирался ей показать.

— Достаточно нотаций. Хочу еще потаскаться в своей, как ты выразился, «туше», — парень ядовито усмехнулся.

Обреченный вздох вырвался из груди колдуна.