Седьмой сын

For a moment she was angry, to have her own life so changed.	На какой-то миг она вдруг рассердилась: с чего это ей менять всю жизнь ради какого-то младенца?
Worse than the blacksmith coming, it was, worse than Papa and the hazel wand he whupped her with, worse than Mama when her eyes were angry.	Это намного хуже, чем приезд кузнеца, чем папин прут, который столь немилосердно хлестал ее, чем мамины глаза, когда она злится.
Everything would be different forever and it wasn't fair.	С этого момента все будет иначе - несправедливо!
Just for a baby she never invited, never asked to come here, what did she care about any old baby?	Ребенок какой-то, которого она не звала, не приглашала сюда - почему она должна заботиться о нем?
She reached out and opened the box, planning to take the caul and cast it into a dark comer of the attic.	Пэгги протянула руку и открыла шкатулку, собираясь было вытащить сорочку и зашвырнуть ее в самый дальний и темный угол чердака.
But even in the darkness, she could see a place where it was darker still: near her heartfire, where the emptiness of the deep black river was all set to make a murderer out of her.	Но даже в темноте она разглядела место, которое никогда не сравнится с ночной тьмой, - оно было куда чернее и располагалось неподалеку от огонька ее сердца, там, куда проникла пустота глубокой черной реки, вознамерившейся сделать из маленькой девочки убийцу.
Not me, she said to the water. You ain't part of me.	"Только не я, - обратилась Пэгги к воде. - Я тебе не принадлежу".
Yes I am, whispered the water. I'm all through you, and you'd dry up and die without me.	"Принадлежишь, - прошуршала вода. - Я бегу по твоим жилам, без меня ты высохнешь и умрешь".
You ain't the boss of me, anyway, she retorted.	"Я все равно не позволю тебе хозяйничать надо мной", - возразила Пэгги.
She closed the lid on the box and skidded her way down the ladder.	Хлопнув крышкой шкатулки, она съехала вниз по лестнице.
Papa always said that she'd get splinters in her butt doing that.	Папа неоднократно предупреждал, что когда-нибудь малышка Пэгги насажает себе полную попу заноз.
This time he was right.	И на этот раз он оказался прав.
It stung something fierce, so she walked kind of sideways into the kitchen where Oldpappy wag.	Что-то очень острое впилось в ногу Пэгги, да так глубоко, что девочка еле доковыляла до кухни, где пребывал деда.
Sure enough, he stopped his cooking long enough to pry the splinters out.	Конечно, он сразу бросил жарку-парку, чтобы вытащить болючие занозы.
"My eyes ain't sharp enough for this, Maggie," he complained.	- Мое зрение уже не столь востро, Мэгги, - спустя некоторое время пожаловался он.
"You got the eyes of an eagle.	- У тебя глаз орла.
Papa says so."	Папа так говорит.
Oldpappy chuckled. "Does he now."	- Это он сейчас так говорит, - хмыкнул деда.
"What's for dinner?"	- А что будет на ужин?
"Oh, you'll like this dinner, Maggie."	- О, ты будешь в восторге, Мэгги.