Седьмой сын

"You're barely human, for that matter," said the Visitor. "In whose image were you made?	- Ты человек, вот и все, - ответствовал Посетитель. - По чьему образу и подобию ты сотворен?
I sent you to bring my word into that house, and instead they have nearly converted you.	Я послал тебя нести мое слово в тот дом, а вместо этого тебя чуть не обратили.
What do I call you now?	Как мне теперь тебя называть?
A heretic?	Еретиком?
Or merely a skeptic?"	Или, может, скептиком?
"A Christian!" cried Thrower. "Forgive me and call me once again a Christian."	- Христианином! - вскричал Троуэр. - Прости меня и снова назови христианином!
"You had the knife in your hand, but you set it down."	- У тебя был нож в руке, но ты отложил его в сторону.
"I didn't mean to!"	- Я не хотел!
"Weak, weak, weak, weak, weak."	- Ты слаб, слаб, слаб, слаб, слаб...
Each time the Visitor repeated the word, he stretched it longer and longer, until each repetition became a song in itself.	Все чаще повторяя это слово, Посетитель растягивал его дольше и дольше, пока каждый повтор сам по себе не превратился в песню.
As he sang, he began to walk around the church.	Ведя свою песнь, Посетитель принялся ходить кругами по церкви.
He did not run, but he walked quickly, far faster than any man could walk.	Он не бегал, но ноги его двигались необычайно быстро, намного быстрее ног обычного человека.
"Weak, weak..."	- Слаб, слаб...
He was moving so fast that Thrower had to turn constantly just to keep him in sight.	Он двигался стремительно, и Троуэру приходилось вертеться на месте, чтобы не упустить его из виду.
The Visitor was no longer walking on the floor.	Ноги Посетителя уже не касались пола.
He was skittering along the walls, as smooth and fast in his motion as a cockroach, then even faster, until he became a blur, and Thrower could not keep up with him by turning.	Он скользил по стенам, плавно и легко, как таракан, сливаясь в движении. Потом он принялся мелькать еще быстрее, пока не превратился в одну сплошную полосу, и Троуэр уже не мог уследить за ним.
Thrower leaned on the altar, facing the empty pews, watching the Visitor race by again and again and again.	Священник облокотился на алтарь, обратившись лицом к пустым церковным скамьям, и стал смотреть за мельканием Посетителя. Раз, еще раз, еще.
Gradually Thrower realized that the Visitor had changed shape, that he had stretched himself, like a long slender beast, a lizard, an alligator, bright-scaled and shining, longer and longer, until finally the Visitor's body was so long that it circled the room, a vast worm that gripped its own tail between its teeth.	Постепенно Троуэр понял, что Посетитель изменил форму, вытянулся, превратившись в длинного ловкого зверя, ящера, аллигатора, блестящего сияющей чешуей. Он рос, пока тело его не вытянулось, полностью окольцевав комнату, - вокруг священника метался громадный червь, зажавший в зубах собственный хвост.