Сделай ставку и беги

– Так пробили, – длинным отточенным ногтем мизинца Торопин поковырял в зубах. Заметил, как непроизвольно поморщился брезгливый Антон. Ухмыльнулся. – Есть неплохой компромат, – двухлетней давности. Автодорожное со смертельным исходом. Ехал пьяный. Ментура местная тогда всё затихарила, – вроде как по вине пешехода. Но поднять, – раз плюнуть.

– А вот это, батенька, а,хиважно! –Иван оживленно потер руки. – Это надо п,оделать п,енеп,еменно с,очно. И – готовьте мне с ним встречу.

– Да о чем вы? Причем тут какой-то директор? – Антон устало покачал головой. Он тоже прокорпел ночь над документами. – Кремлевские мечтатели выискались. На хачимовском заводе директор – «шестерка». Чуть дернется, не пройдет трех месяцев, – поменяют.

– И хрен с ним, – безразлично отреагировал Иван. – На большее он мне самому не нужен.

– Что за три месяца можно успеть?

– Что успеть? – Листопад торжественно поднялся. Косящий взгляд его наполнился знакомым, торжествующим злорадством. – Завод из-под беспредельщика Балахнина увести!

– Какой завод?! Ты вообще, часом, не сбрендил? – Антон энергично покрутил пальцем у виска. – Повторяю для особо упертых. В Хачимовске у директора полномочий на отчуждение имущества с гулькин фиг, – до одного миллиона. Любая сделка на доллар больше – только с одобрения Совета директоров. А председателем совета сам Балахнин. У них в уставе список того, что директор может без разрешения совета, расписан на трех листах. От сих до сих.

– А аренда? – вкрадчиво полюбопытствовал Иван.

– Не понял? – Антон осекся.

– То-то что. И никто пока не допёр. Аренду-то они пропустили. А, между прочим, – могучий рычаг. Вот тут мы их и поймаем. Слушайте сюда.

И хотя, кроме них, никого не было, а сам кабинет регулярно проверялся, он сделал заговорщический жест, предлагая нагнуться поближе.

… – Все-таки, Листопадина, ты велик, – только и произнес Торопин, когда Иван закончил.

– Я знаю, – согласился скромный Иван. – Но работать придется на тоненького. Шоб за три месяца, кроме нас троих, ни одна падла не ущучила. Всё решат две-три быстрые точечные операции. Поэтому ты, Антон, бросай все дела и езжай на «минералку». Бери, так сказать, бразды. Бейся за неё, как за мать родную. Цепляйся, как можешь и за что можешь. Как юрист, как мент. Акции отбивай, мужиков наших вызволяй, – их уже в ментуру тягать начали. Надо платить – проплати. Короче, пусть все знают, что для Листопада на «минералке» свет клином сошелся, и другой мысли, как отбиться, у него нет.

– Сделаю, – уверенность Ивана передалась и Антону.

– Кстати, отдавать минералку я тоже не собираюсь. Не для загребущих балахнинских лап покупалось.

Листопад достал из бара коньяк, разлил по стаканам:

– Ну, мужики. Ломанем, пока при памяти, – за наше безнадежное предприятие!

– Тьфу на тебя! – не сговариваясь, отреагировали Антон и Феликс. Поколебавшись, чокнулись друг с другом.

Феликс сделал знак Листопаду, что хочет остаться один на один. Дождался, когда Антон выйдет.

– Не стал при ментяре твоем. У Фельдмана, директора Хачимовска, в Москве тёлка. Раз в две недели по выходным к ней летает. Само собой, инкогнито, – без охраны. Как раз на днях должен. Очень удобно. В Хачимовске-то он на виду. А тут втихаря перехватим для разговора. Да и люди на чужой территории становятся сговорчивей.

– Согласен, – кивнул Листопад. Заметив, что Феликс не торопится подняться, обеспокоенно прищурился. – Что еще?

– Дочь у него младшая. Двенадцать лет. Встретить в тот же день из школы да поместить куда-нибудь на три месяца. Тогда он точно ручной будет. А без страховки стрёмно.

Иван тяжело задышал. Набычась, поднялся. Навис над столом. Лицо Феликса усказилось усмешкой.

– Что ж, тебе решать. Без страховки так без страховки, – сухо кивнув, он подхватил барсетку и вышел.

Иван, опустошенный, осел на место. До убийства Осинцева завести разговор о кинднепинге Торопин бы не решился.

* * *