Сделай ставку и беги

– Помилуй, а как же? У меня принцип, – без выгоды из сделки не выходить. Так что два миллиона – это, считай, полюбовно.

– А спинку тебе повидлом не помазать?

Балахнин на том конце провода развеселился:

– Всё таков же! Гляди, как бы завтра вдвое дороже не стало. Инфляция, понимашь!

– Та пошел ты!

Листопад кулачищем долбанул по панели, прервав переговоры, а заодно разнеся на части собственный селектор.

– Где начальник техотдела?! – рявкнул он.

– Я здесь, Иван Андреевич!

– Ну шо вылупился? Не видишь, брак подсунули, – Листопад смел со стола раздолбанный селектор.

Отчего-то укоризненно зыркнул на Негрустуева:

– Вот так-то! Войну нам, похоже, объявили!

Сидящий по левую руку Маргелыч вскрыл бутылку минералки, обливаясь, напузырил полстакана и заботливо поднес президенту:

– Да бросьте так переживать, Иван Андреевич. Отдайте ему два миллиона. Чай, не последние. А то и впрямь всерьез навалится. Оно нам надо? Сами ж знаете, кто за ним. Это ж как слон и Моська.

По моське и схлопотал, – Листопад как сидел, так и махнул с разворота оплеуху, от которой незадачливого утешителя отшвырнуло к стеллажам. Из угла рта Маргелыча обильно потекла кровь. Он попробовал зуб во рту. Под участливыми взглядами приободрился.

– И ладно, Иван Андреевич, чего в самом деле в себе держать? Я-то свой, стерплю.

Опираясь на кулаки, Листопад зловеще поднялся.

– Есть еще пораженцы?..Тогда совещание прерываю. Трудовой кодекс отменяю. С этой минуты никто без разрешения с работы не уходит. Можете считать себя мобилизованными на оборонные работы. Свободны!

– Сделал знак Антону остаться.

Испуганные, притихшие сотрудники потянулись из кабинета. Последним, утирая кровь и обиженно всхлипывая, из своего угла поднялся Маргелыч.

Возле стола намекающе притормозил:

– Может, и мне как руководителю холдинга?…

– Пошел, пошел, тыловая крыса, – безжалостно поторопил Листопад.

Дождался, когда кабинет очистится. С пытливом прищуром поглядел на Антона – Что скажешь? Или тоже заячья болезнь?

Антон потеребил мочку уха:

– Балахнин – это серьезно. У него в безопасности половина действующего гэбья состоит. Милиция, соответственно, на прикорме. Тут не два «лимона», а всё разом потерять можно. Тем более если за ним Кремль. А вообще – решать тебе.

– Мне! – жестко подтвердил Иван. – И – я решил. Хрена ему. Не было такого, шоб об меня ноги вытирали. И не будет. Но правда твоя в том, что на окопную войну нас и впрямь не хватит. Мощи он, падла, на государственных харчах поднабрал. Значит, надо шо?

– Шо? – заворожено повторил Антон.

– Готовить контратаку, – азартно объявил Листопад. – Такую, шоб один раз и – в сердце. А вот где у кощея сердце, про то как раз и предстоит прорюхать.

Он вытянул из стола объемистую папку. Протянул Антону.

– Кое-что торопинские должны были выяснить. Я их еще на неделе напряг. А это тебе. Здесь документы по «Конверсии», что успели надыбать наши аналитики. Изучи тщательно, – уставы, контракты, полномочия. Ну и так далее. Всё прошерсти и всюду ищи, – где в какую щель можно просочиться. Понял?

– Понял, – подтвердил Антон. Он понял главное, – Листопад что-то затевает. А значит, схватка только начинается. В конце концов, кто сказал, что Моська не может насмерть напугать слона?

Едва он вышел, Листопад набрал мобильный телефон Торопина и попросил подъехать с утра.

Хачимовское сражение

Листопад заперся в кабинете. Начиная с десяти вечера ревнивая Таечка то и дело перезванивала с проверкой. Но на сей раз безосновательно, – даже желанная, прикупившая новый пеньюар Анжела в этот вечер Ивана не дождалась.

На утро Листопад потребовал две очередные чашки суперкрепкого кофе и – Негрустуева.

В приемной Антон столкнулся с Торопиным. Оба сухо кивнули друг другу. Отношения между бандитом и бывшим милиционером не сложились. Антон относился к Феликсу с демонстративной брезгливостью. Тот отвечал равнодушным пренебрежением.

В кабинет они вошли вместе.

– Так шо, надумали, где у Кощея сердце? – несмотря на бессонную ночь, Листопад выглядел лихорадочно бодрым.

– Где у всех, – Торопин подобрался. – Предлагаешь решить радикально?

Он скребнул себя ногтем по шее. Лицо Антона вытянулось.

– Экой вы, железный Феликс, к,овожадный. Нет, батенька, мы пойдем д,угим путем, – прокартавил, дурачась, Иван. Даже большие пальцы за лацканы заткнул, дабы совсем походить на Ленина. Среди разбросанных бумаг выхватил тоненький файлик. – Вот оно, сердце кащеево – Хачимовский глинозёмный заводик. Без него весь его алюминий накроется. Вот его-то и надо…

Он сжал лапищу так, будто хотел спрессовать воздух.

– Ну, понесло! – разочарованно протянул Антон. – У Балахнина в Хачимовске девяносто процентов акций. Полный контроль. Про то вся страна знает.

– Про что страна знает, мне неинтересно, – желчно отреагировал Листопад. – Мне надо – про что не знает. Феликс, я тебя просил по директору завода прорюхать?