Сделай ставку и беги

Он даже озадаченно помотал головой, так что у Ивана отлегло от сердца.

– Теперь знаешь.

– Теперь знаю. Да ты присядь. Давно не заглядывал. Наслышан, – преуспеваешь, – снисходительно похвалил Балахнин. – Неординарный ты человек, Иван. А уж комбинации, что умеешь проворачивать, – просто классика. Ребята в правительстве аж иззавидовались. А они на подобные номера тоже горазды.

– Про то вся страна в курсе.

– Да, неординарный. Хотя чересчур колюч, – Юрий Павлович добавил голосу строгости. – А колючему да одинокому трудно на свете. Потому – хочу предложить объединиться со мной.

Листопад напрягся.

– В смысле – под тобой?

– Но на хороших условиях.

Взгляды их жестко скрестились.

– Ты ж знаешь, я не человек стаи, – напомнил Иван.

– Как же, как же. Только время теперь такое – в стаи сбиваться. Помнишь, в восемьдесят восьмом, в Сочи, когда всё только намечалось, я тебя предупредил, что процесс из-под контроля не выпустим. И что? Где теперь твои кооперативы? Поднялись те, кто и должен был подняться. А сейчас, Ваня, наступает время нового передела. Крупные рванут еще выше. Ну а мелочь, как перед тем кооперативы, в ничто изойдет.

– Я не мелочёвка, – Листопад оскорбленно набычился.

– Уже нет, – согласился Балахнин – больше, впрочем, чтоб польстить самолюбию собеседника. – Упертость твоя вызывает уважение, – решил сельское хозяйство под руку подобрать, и – идешь себе, куда наметил. Хотя на этом больших вистов не наработаешь. Нефть, газ, – вот шматы. Кто их отхватит, тот наверху и окажется.

– А что, есть перспективы отхватить? – пытливо вскинулся Иван. – Я что-то не слышал, чтоб месторождения в программу приватизации включили.

– Потому и не слышал, что от власти шарахаешься. Всё в наших руках. В моих. И твоих – если со мной. Ты взвесь. Ведь как раз независимость, которой бахвалишься, и есть твой самый серьезный минус. Всё норовишь сам по себе прожить. Не делясь. А этого никто не позволит. Зато со мной стартанешь.

– Я-то тебе зачем понадобился? – нахмурился Иван. – Сам же говоришь, сельское хозяйство – штука стремная. Вистов не заработаешь.

Юрий Павлович благодушно улыбнулся:

– А мне в навозе копаться и теперь ни к чему. Много ты ценных земель нахапать успел. Так вот они-то мне нужны. Собираюсь коттеджные поселки поднимать. Для перепродажи. Очень выгодное дело получается. Недавно, к примеру, ты совхоз «Подмосковный» прикупил. А того не знаешь, что твой старый сподвижник еще раньше на него глаз положил. Практически со всеми столковался. В Московской области уж и постановление подготовили о выводе из земель сельхозназначения. И вдруг ты, откуда ни возьмись!

– Мне этот колхоз самому нужен, – заупрямился Иван. – Я там коневодство поднимать собираюсь.

Лицо Балахнина, дотоле приятственное, наполнилось холодным недоумением.

– Главное, что он нужен мне, – отчеканил он. – А что мне нужно, то моим и становится! Предлагаю баш на баш. Землю против «минералки». И советую не ерепениться. Понял?

– Теперь понял, – Иван, заканчивая встречу, поднялся. Он понял главное, – скупка на «минералке» на самом деле не была диким самостийным набегом, а, напротив, акцией, санкционированной лично Балахниным. Цель которой – заставить его отступиться от «золотоносных» подмосковных земель.

– Неделя сроку! И насчет предложения объединиться тоже подумай, – с прежней доброжелательностью напомнил ему Юрий Павлович.

* * *

Должно быть, чтоб задать мыслям Листопада правильное направление, трейдеры Балахнина не только не приостановили скупку, но, напротив, активизировались, подняв цены. Подконтрольное Листопаду руководство завода пыталось противодействовать агрессорам. Но обезденежные рабочие, ошалев от астрономических, по их понятиям, цифр, принялись продавать. Так что вскоре на руках у «поглотителей» скопился увесистый пакет.

Но Балахнин не был бы собой, если б не подстраховал лобовую атаку зачисткой.

Прямо во время совещания, что созвал Листопад, стала известна еще одна новость, – на завод нагрянула налоговая инспекция.

Обозленный Листопад в присутствии менеджмента связался с Балахниным.

– Ты что крысятничаешь, Палыч? – без предисловий обрушился он. – Мы ж договорились о неделе.

Но Балахнина тем не смутил ни в малой мере.

– Больно долго думаешь. Я ведь тебя предупреждал – не стой на путях, опасно. Предупреждал или нет?

– «Минералка»-то тебе к чему? – буркнул Иван. – Вроде к металлургии никаким боком.

– А ничо, приспособим, – насмешливо заверил собеседник. – В конце концов, какие претензии? У нас, понимашь, рынок…

Иван тяжело замолчал. Сотрудники смущенно отводили глаза, – разговор был хорошо слышен.

– Ты говори, чего хотел, а то у меня времени мало, – поторопил Балахнин.

– Ладно, – прорычал Листопад, чувствуя себя совершенно униженным. – Черт с тобой, забирай «Подмосковный». Но только шоб завтра же твоей швали на «минералке» не было.

Возникшая в трубке пауза заставила его облиться потом:

– Шо еще?

– Я, видишь ли, с твоим заводишкой в расход вошел, – раздумчиво прикинул Балахнин. – Так что полагаю, пары миллиончиков долларов за беспокойство будет достаточно.

Иван поперхнулся:

– Я еще и платить должен?