Савитри. Легенда и символ

Он был здесь раньше, чем появиться смогли элементы,

До того, как появился свет разума или смогла дышать жизнь.

Сообщник ее огромного притворства космического,

Свои видимости он превращает в реальные формы

И делает символ истине равным:

Он дает своим безвременным мыслям форму во Времени.

Он есть субстанция, он — самость вещей;

Она выковала из него свои работы искусства и мощи:

Она кутает его в магию своих настроений

И делает из мириадов его истин свои неисчислимые грезы.

Хозяин бытия пришел вниз к ней,

Бессмертный ребенок, рожденный в спешащих годах.

В предметах изваянных, в персонах ею задуманных,

Мечтая, она преследует свою идею о нем,

И ловит — здесь облик, там — жест:

В них свои непрестанные рождения он всегда повторяет.

Он есть Творец и мир, который он сделал,

Он есть зрелище, и он — Зритель;

Он сам есть действующий, и он — действие,

Он сам есть знающий и то, что знаемо,

Он сам есть грезящий, и он — греза.

Там — Двое, которые есть Одно и игра во многих мирах;

В Знании и в Неведении разговаривали они и встречались

И свет, и тьма — их глаз взаимообмен;

Наше удовольствие и боль — их борьба и объятия,

Наши дела и надежды сокровенны их повести;

Они сочетаются тайно в нашей мысли и жизни.

Вселенная есть маскарад нескончаемый:

Ибо ничто здесь совершенно не является тем, чем выглядит;

Это — смешивающее грезы и факты видение истины,

Которое ни для чего, кроме грез, не бывает полностью истинным,

Феномен выступает многозначительный

На фоне вечности смутном;

Мы принимаем его облик и упускаем все, что он значит;

Часть, что видна, нами берется за целое.

Так они поставили свой спектакль, с нами для ролей:

Актер и автор с собой как сценой,

Он здесь как Душа движется, как Природа — она.

Здесь, на земле, где мы должны исполнять свои роли,

Мы не знаем, куда побежит драмы курс;

Наши произносимые реплики по их замыслу его вуалируют.

Свой могучий план она прячет от нашего зрения:

Она скрывает свое блаженство и свою славу

И маскирует Любовь и Мудрость в своем сердце;

Изо всех чудес и красот, что ее,

Лишь затемненную малость мы можем почувствовать.

Он тоже несет здесь божество приуменьшенное;

Он оставил свое всемогущество,

Свой покой, что он имел прежде, и бесконечность.

Он знает ее лишь, себя он забыл;

Для нее он покинул все, чтобы ее сделать великой.

Он надеется в ней найти себя заново,

Воплотить, сочетать своей бесконечности мир

с ее созидательной страсти экстазом.

Хотя он — владыка земли и небес,

Он ей оставляет руководство космическое

И за всем наблюдает, ее сцены Свидетель.

Статист на ее сцене,

Не произносит он слов или за крыльями прячется.

Он принимает в ее мире рождение, ждет ее воли,

Угадывает смысл ее жеста загадочного,

Изменчивый случай, что меняет ее настроение,

Исполняет намерение, которого она, похоже, не знает,

И служит ее тайной цели во Времени долгом.

Как тому, кто слишком велик для него, он ей поклоняется;

Он обожает ее как своего регента желания,

Он уступает ей как его воли источнику,

Он жжет свой фимиам своих дней и ночей,

Свою жизнь предлагая, великолепие жертвы.

Восхищенный адвокат для ее любви и ее милости,

Его блаженство в ней — для него весь его мир:

Он растет через нее во всех своего существа силах;

Он ею читает скрытую цель Бога в вещах.

Или, придворный в ее бесчисленной свите,

Довольный уж тем, чтобы быть с нею и ее чувствовать близко,

Он наибольшее из малого, что она дает, делает,

И все, что она делает, своим собственным драпирует восторгом.

Один взгляд весь его день может сделать чудесным,

Слово с ее уст окрылить счастьем часы.

Он опирается на нее во всем, что он есть и что делает:

На ее щедрых дарах он строит свои гордые счастливые дни

И следом тянет украшенную павлиньим плюмажем свою радость жизни

И солнца в славе ее мимолетной улыбки.

Тысячами способов он служит ее царственным нуждам;

Он заставляет часы кружиться вокруг ее воли,

Заставляет все отражать ее прихоти; всё — их игра:

Весь этот широкий мир есть лишь он и она.

Это — тот узел, что вместе звезды связует:

Двое, которые есть одно, есть секрет всякой силы,

Двое, которые являются одним, есть мощь в вещах и правильность.

Его душа, безмолвная, поддерживает мир и ее,

Его действия — ее приказов реестры.

Счастливый, инертный, он под ее ногами лежит:

Свою грудь он предлагает для танца космического,

Чьим сотрясающимся театром наши жизни являются,

И который никто бы не смог вынести, если б не его сила внутри,

И оставить который никто из-за его восторга не может.

Его работы, его мысли были задуманы ею,

Его бытие — это ее широкое зеркало:

Активный, вдохновляемый ею, он говорит и он движется;

Его дела повинуются ее сердца невысказанным требованиям:

Пассивный, он терпит мира удары,

Словно ее касания, формирующие его душу и жизнь:

Его путешествие через дни есть ее солнечный марш;

Он по ее дорогам бежит; её курс — его.

Свидетель и студент ее радостей и ее горестей,

Партнер ее добра и ее зла,

Он на ее страстные согласился дороги,

Он управляем ее ужасной и сладостной силой.

Его санкционирующее имя инициирует все работы ее;

Его безмолвие — его подпись под ее делами;

В исполнении ее драмы схемы,

В ее сиюминутных фантазиях и настроениях,