Читаем Самоучитель прогулок (сборник) полностью

В первый мой приезд Версаль показался мне немного Павловском, немного Бабигонскими высотами. Версаль тонул в лесопарке и в бесконечном канале, вдоль которого можно было идти и выпить столько бутылок шампанского, сколько ты мог унести, – почти как на прудах под Петергофом, откуда подается вода для фонтанов. В Версале тогда постепенно приводили в порядок разные части парка. И самым милым делом было пить сидр на Канале Гранде не закусывая, воображая себя парижанином, воображающим себя венецианским дожем.

Потом я еще пару-тройку раз бывал в парке. Однажды под впечатлением от прочитанных ученых книг о Версале, отксерив заметку Короля-Солнца о том, как показывать его любимый сад, я совершил прогулку, выполняя шаг за шагом эту инструкцию, за исключением случаев, когда фонтан или скульптура отсутствовали за давностью лет. Знаменитого лабиринта тогда не было и в помине, несколько отсеков сада только готовились к реставрации, но заветы Короля-Солнца были живы. Последовательность чередования объектов, указания, на что обратить внимание в тот или иной момент, – все вплоть до того, в какой момент надо обернуться, чтобы не пропустить вид на статую Латоны в глубине аллеи, создавало ощущение, как будто ты играешь в представлении, задуманном вездесущим и всевластным автором. Мать Аполлона окружена врагами, превращающимися на наших глазах в жаб и черепах. Этой семейке лучше не перечить.

Помню, что та прогулка закончилась распиванием шампанского на лужайке за Малым Трианоном, где мирно паслись овцы. Это примирило меня с моей подругой, для которой блуждания по парку оказались мукой. Потом она еще долго опасалась заводить разговор о Короле-Солнце.

Я приезжал в Версаль впоследствии, гулял по Малому Трианону, изучал Большой, но первая прогулка и прогулка с Королем-Солнцем запомнились больше всего.

Ничего дурного в том, что парк отреставрирован и стал привлекательнее для туристов, нет. В конце концов, чем ему еще сегодня остается быть? И не повод ли это для того, чтобы наконец увидеть Версаль с включенными фонтанами? Это произошло не так давно, по иронии судьбы, 14 июля. Все было, как в Петербурге на День рождения города, торжественно и чудно, бессмысленно и беспощадно. В парке играли Люлли. Народ запивал жару соком, который отжимали из половинок апельсина атлетично сложенные молодые люди, ловко играя рычагом пресса. Возле фонтанов за порядком следили надсмотрщики. То и дело раздавалась трель свистка: значит, кто-то полез в водный бассейн или вышел на газон. Зычный женский голос из репродукторов обещал, что скоро включат фонтаны на главной аллее и в боскетах. Сначала запустили Аполлона – и из-под колесницы в испуге выскочила утка с дюжиной утят, не ожидавших, что их мирный отдых будет вероломно нарушен. Потом забили фонтаны перед дворцом и на аллее. Свежести от фонтанов было недостаточно, чтобы ослабить зной, жара стояла жуткая, но обстановка заметно оживилась. Под вечер на десять минут запустили Нептуна. Струи стали бить из самых неожиданных мест: из ваз, из пуза дракона, с недоумением уставившегося на собственный пуп, из ушей бородатых и бровастых маскаронов с мясистыми носищами, прямо из бассейна. Играл турецкий марш из «Мещанина во дворянстве» Люлли. Народ отдыхал душой.

В Трувиле есть несколько редкостей. На окраине городка в романской церкви сохранились фрагменты средневековых фресок. На одном из них изображена альтернативная версия грехопадения. Ева не без радушия кормит с ладони змеюку с наивной, глупенькой мордашкой. Кормит то ли жужелицей, то ли еловой шишкой, то ли шпанской мушкой. Чем все это кончится – можно только гадать. Как бы то ни было, мы живем в многополярном мире и должны быть готовы отвечать на любые вызовы современности.

На главной площади Трувиля – старая ратуша, так часто перестраивавшаяся, что при Виолле-Ле-Дюке ей решили придать подлинно готический вид, поскольку только его-то у нее никогда не было. В восточном крыле ратуши теперь Музей изобразительного искусства. Здесь есть на что посмотреть. Поднимаясь по главной лестнице, обратите внимание на третий картуш сверху. На нем изображена неловкая сценка. Леде никак не приладиться к Лебедю. Лебедь расправил крылья и ждет в свои объятия ненаглядную, но та ему по грудь, тучна и с трудом задирает левую ногу, чтобы залезть на него. Леда беспомощно тянет руки к его шее, но ей не взобраться на Лебедя. Придется как-нибудь так.

В одном из залов музея выставлена фреска, выполненная Тицианом для местного богатея. Ее нашли недавно в замурованной комнате дворца. С конца XVI века она была вне зоны доступа. Живопись за столетия выцвела и превратилась в стильный гризайль. Таким и должно было бы быть подлинное искусство Возрождения, если бы к нему не прикасалась время от времени волшебная рука реставратора. Если бы век за веком его не подкрашивали, подсматривая то и дело в томик Вазари.

Перейти на страницу:

Все книги серии Письма русского путешественника

Мозаика малых дел
Мозаика малых дел

Жанр путевых заметок – своего рода оптический тест. В описании разных людей одно и то же событие, место, город, страна нередко лишены общих примет. Угол зрения своей неповторимостью подобен отпечаткам пальцев или подвижной диафрагме глаза: позволяет безошибочно идентифицировать личность. «Мозаика малых дел» – дневник, который автор вел с 27 февраля по 23 апреля 2015 года, находясь в Париже, Петербурге, Москве. И увиденное им могло быть увидено только им – будь то памятник Иосифу Бродскому на бульваре Сен-Жермен, цветочный снегопад на Москворецком мосту или отличие московского таджика с метлой от питерского. Уже сорок пять лет, как автор пишет на языке – ином, нежели слышит в повседневной жизни: на улице, на работе, в семье. В этой книге языковая стихия, мир прямой речи, голосá, доносящиеся извне, вновь сливаются с внутренним голосом автора. Профессиональный скрипач, выпускник Ленинградской консерватории. Работал в симфонических оркестрах Ленинграда, Иерусалима, Ганновера. В эмиграции с 1973 года. Автор книг «Замкнутые миры доктора Прайса», «Фашизм и наоборот», «Суббота навсегда», «Прайс», «Чародеи со скрипками», «Арена ХХ» и др. Живет в Берлине.

Леонид Моисеевич Гиршович

Документальная литература / Прочая документальная литература / Документальное
Фердинанд, или Новый Радищев
Фердинанд, или Новый Радищев

Кем бы ни был загадочный автор, скрывшийся под псевдонимом Я. М. Сенькин, ему удалось создать поистине гремучую смесь: в небольшом тексте оказались соединены остроумная фальсификация, исторический трактат и взрывная, темпераментная проза, учитывающая всю традицию русских литературных путешествий от «Писем русского путешественника» H. M. Карамзина до поэмы Вен. Ерофеева «Москва-Петушки». Описание путешествия на автомобиле по Псковской области сопровождается фантасмагорическими подробностями современной деревенской жизни, которая предстает перед читателями как мир, населенный сказочными существами.Однако сказка Сенькина переходит в жесткую сатиру, а сатира приобретает историософский смысл. У автора — зоркий глаз историка, видящий в деревенском макабре навязчивое влияние давно прошедших, но никогда не кончающихся в России эпох.

Я. М. Сенькин

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги