Сад утрат и надежд

Дорогая моя Лидди.

Я часто думаю о тебе. Я знаю, что Джон во Франции, но не знаю, как у него дела. Он был на Сомме? Вы давно виделись с ним? Да хранит его Господь! Далбитти виделся на званом обеде с Ла-Тушем, и он сообщил, что Джон воюет. Вот откуда я знаю об этом.

Дорогая Лидди, я любовница Далбитти. Мы очень любим друг друга и живем только друг для друга. Его жена в Шотландии и в Лондон не приезжает. Развод исключен не только потому, что она не согласится. Просто репутация Люшеса не должна пострадать; к счастью, моя репутация никого не интересует. Я много раз брала в руки ручку, чтобы написать тебе, но не могла найти нужные слова. Но теперь я должна это сделать.

Я никогда никому не подходила. Теперь я уверена, что знаю, для чего создана: чтобы любить его. Я скучаю по тебе, Лидди. Я люблю тебя. Я скучаю по дорогому Неду и Джону. Я знаю, что никогда не искуплю то, что сделала, я уже поняла это. И что в результате я никогда не увижу счастья и что мне даже не следует стремиться к нему. Я не знаю, чего мне ждать, и терзаюсь каждый день. Я снова нашла его, мы любим друг друга; мы невероятно счастливы, но только я не думаю, что заслужила такое счастье. Так что, пожалуй, когда-нибудь я заплачу за все и просто расстанусь с Далбитти.

Во вчерашнем номере «Таймс» я увидела, что вы сейчас в Лондоне и остановились у Галвестонов. Нед написал еще что-нибудь похожее на «Сиреневые часы»? Теперь он стал страстным патриотом, правда, Лидди? Время изменило всех нас.

Лидди, я приду к Мемориалу Альберта 28 ноября, то есть через два дня, в полдень. Я пишу, чтобы спросить тебя, может, ты встретишься там со мной? Дорогая моя, сейчас я точно знаю, что беременна; ребенок родится где-то в июне. Я очень хочу повидаться с тобой. Хоть один раз. От нашей семьи остались только мы с тобой. Я пойму, если ты не сможешь это сделать, но я буду ждать тебя там и очень надеюсь увидеться с тобой, моя дорогая.

Твоя любящая сестра

Мэри Элен Дайзарт.

– Она все еще подписывается своим именем! – сказала Лидди, помахав письмом Неду, снимавшему в это время с шеи черный галстук. Прикусив ноготь, она посмотрела сквозь неплотно закрытые тяжелые бархатные шторы на морозную улицу.

– Ребенок. Ты ведь… ты ничего не слышал о Далбитти, правда?

Нед стаскивал с себя жилет.

– Любовь моя, я не слышал от него вестей после того письма, когда я написал ему, чтобы он больше ничего не присылал. Ты хочешь встретиться с ней?

Лидди опустила голову.

– Я сама не знаю, чего я хочу. Вернее, знаю – я хочу вернуться как можно скорее в Соловьиный Дом, – ответила она, вынула из волос черепаховый гребень с длинными зубьями и положила на туалетный столик. – Ты ведь знаешь, что Джон может приехать в отпуск в любое время. Я не могу пропустить…

– Она не просит тебя больше ни о чем, только о встрече. – Нед поцеловал ее пышные волосы.

– Ты не понимаешь. Я… – У нее болело сердце, оно устало, устало от всего, подумала она.

– Дорогая моя, – Нед встал перед ней и взял ее за руку. – Ты должна встретиться с ней. Ведь она твоя сестра. Как подумаешь, что мы пережили, мы все…

Лидди закрыла глаза.