Сабриэль

– Значит, при необходимости мы сможем отступить на солнечный свет, – успокаивающе проговорила девушка.

– А еще там есть световые шахты, – добавил Оселок. – В полдень в хранилище царят тусклые сумерки, и слабые солнечные блики играют на воде.

– Итак, мы отыщем тело отца и доставим его в безопасное место, сюда, – подвела итог Сабриэль. – И… и дальше посмотрим по обстоятельствам.

– По мне, так просто блестящий план, – пробурчал Моггет. – Гениальный в своей простоте…

– Придумай другой, раз такой умный! – не сдержалась Сабриэль. – Я уже пыталась – не получается! Мне бы очень хотелось вернуться домой в Анцельстьерр и позабыть весь этот кошмар, но тогда я никогда больше не увижу отца, а мертвые просто сожрут все живое в этом прогнившем королевстве. Может, ничего и не выйдет, но, по крайней мере, я пытаюсь сделать хоть что-нибудь! В конце концов, я ведь вроде как Абхорсен, хоть ты твердишь, что я на эту роль не гожусь!

Эта тирада была встречена долгим молчанием. Оселок смущенно отвел глаза. Моггет поглядел на девушку, зевнул, дернул хвостом.

– Вообще-то, у меня тоже ничего не придумывается. Поглупел я за тысячу лет – под стать Абхорсенам, которым служу.

– Мне кажется, этот план не хуже любого другого, – неожиданно заявил Оселок. И, помявшись, добавил: – Но мне страшно.

– И мне тоже, – прошептала Сабриэль. – Но если завтра день выдастся солнечный, мы туда пойдем.

– Ага, – мурлыкнул Моггет. – Пока мы не перепугались еще больше.

Глава двадцатая

Выйти из безопасного, огражденного акведуками квартала Белизаэра оказалось куда труднее, чем войти. Северная арка выводила на давно опустевшую улицу c заброшенными домами, которая, петляя, уводила вверх, к северным холмам города, и покинуть долину через этот проход было особенно непросто.

Под аркой дежурило шестеро стражников, и выглядели они куда более профессиональными и бдительными, нежели те, кто охранял вход со стороны порта. Когда Сабриэль и Оселок подошли, то увидели, что у арки уже ожидают, чтобы их пропустили, девять человек. Все это были мужчины. Грубые лица, разговор и манера держаться выдавали в них бывалых головорезов. При всех было оружие, самое разное, от кинжалов до палашей. А у многих за спиной висели еще и луки – короткие, круто изогнутые.

– Кто эти люди? – спросила Сабриэль у Оселка. – Что им понадобилось в части города, занятой мертвыми?

– Мусорщики, – отозвался Оселок. – Мне о них рассказывали вчера вечером. Некоторые районы города люди покинули, бросив дома на произвол мертвецов, в большой спешке, там осталось много всякой добычи. Рискованный промысел, сдается мне…

Сабриэль задумчиво кивнула и оглядела мужчин. Большинство из них ожидало, сидя на корточках под стеной акведука. Кое-кто поглядывал на девушку с подозрением. На мгновение ей подумалось было, что они заметили под плащом колокольцы и распознали в ней некроманта, но затем Сабриэль догадалась, что их с Оселком, по-видимому, принимают за мусорщиков-конкурентов. В конце концов, кому еще захочется выйти из-под защиты текучей воды? Да Сабриэль и сама ощущала себя этаким потрепанным жизнью сортировщиком мусора. Даже вычищенные и отдраенные, ее одежда и броня выглядели отнюдь не блестяще. Кроме того, вещи не успели как следует высохнуть, а корабельный плащ и вовсе был не влажный даже, а мокрый, потому что после стирки его толком не развесили. Зато все благоухало лимоном, ведь гостиничные прачки использовали ароматизированное лимонное мыло.

Сабриэль подумала было, что мусорщики ждут стражу, но, похоже, ждали они чего-то другого и наконец завидели тех, кто был им нужен, у нее за спиной. Сидевшие и вальяжно развалившиеся авантюристы поднялись на ноги, ворча и ругаясь, и кое-как выстроились в некое подобие очереди.

Она оглянулась через плечо – посмотреть, что же такое увидели эти люди, – и похолодела. К арке приближались двое мужчин и около двух десятков детей всех возрастов, от шести до шестнадцати. Мужчины выглядели в точности как остальные мусорщики и сжимали в руках четыреххвостые плетки. У детей были скованы лодыжки, а кандалы соединялись с длинной основной цепью. Один из мусорщиков, держа цепь, вел детей по дороге. Другой шел следом, лениво поигрывая в воздухе плеткой, и четыре хвоста то и дело задевали то край уха, то детский затылок.

– Об этом я тоже слышал, – прошептал Оселок, подходя к Сабриэль ближе и берясь за рукояти мечей. – Но я думал, это пустые слухи, какими обмениваются за пивом. Мусорщики используют детей-рабов, чтобы отвлечь мертвых. Их оставляют где-нибудь, чтобы выманить мертвецов из того квартала, который мусорщики хотят обыскать.

– Это… чудовищно! – возмутилась Сабриэль. – Безнравственно! Да это не просто мусорщики, это работорговцы! Мы должны положить этому конец!

Она уже шагнула вперед, составляя в уме заклинание Хартии, чтобы ослепить и сбить мусорщиков с толку, но резкая боль в шее заставила ее остановиться. Моггет, сидевший на плече, глубоко запустил когти ей под подбородок. Потекли тонкие, словно волос, струйки крови, а кот зашипел ей в ухо: