С высоты птичьего полета

Генрих отстранился от нее, меняя тему разговора:

– Слышали, профессор, что вчера сгорело бюро регистраций?

– Да, слышал, – спокойно ответил Йозеф. Чтобы не встречаться с Генрихом взглядом, он предпочел разглядывать бокал шампанского и делать вид, что пьет.

– Мы скоро покончим с этим, – продолжал Генрих. – Кто бы это ни сделал, не волнуйтесь. Мы уничтожим Сопротивление. Не все такие порядочные, как вы. Вы один из нас. Если что-то услышите в университете, сразу сообщите мне. Мы сурово расправимся с этими предателями. И поощрим тех, кто поможет.

– Поощрите? – Йозеф не сдержал свой ледяной тон.

Ингрид, теряя терпение, снова сменила тему:

– У нас так много планов на свадьбу, так много нужно обсудить. Хотя Генрих считает, что мы должны повременить со свадьбой до окончания войны, – угрюмо сказала она.

Генрих оборвал ее:

– Сейчас не время обсуждать детали. Нам пора идти, Ингрид. Я должен вернуться к расследованию пожара. – Затем, залпом допив остатки шампанского, он встал.

– Хорошо, – вздохнув, Ингрид нехотя последовала за ним в прихожую и надела пальто. – Но нам нужно больше времени, дядя Йозеф. Нам предстоит так много всего запланировать. Я буду приходить к тебе чаще.

Генрих проводил ее на улицу, но она успела повернуться и чмокнуть дядю в щеку на прощание.

Хельд проглотил свой страх, когда ее слова эхом отозвались в его голове. «Так много всего запланировать». Как он сможет защитить Майкла?

Глава 22

Во вторник Ханна проснулась рано и в предрассветных сумерках прошла по садовой дорожке в мастерскую, прихватив с собой чашку горячего кофе и немного еды.

Она даже не потянула за легкую цепочку на двери, когда закрывала за собой дверь, не желая привлекать внимание соседей этим ранним утром.

Летчика она обнаружила в углу, он сидел прямо, съежившись под одеялом, которое она принесла ему в первую ночь. Потянувшись к нему в темноте, он прошептала:

– Вы проснулись? – когда ее глаза привыкли к темноте, она заметила, что его глаза открыты и глядят настороженно.

– Привет, – его голос прозвучал хрипло, но спокойно. – По-моему, нас официально не представили друг другу, хотя уже несколько дней вы так хорошо заботитесь обо мне. Меня зовут Джо Янковски.

Когда она присела на колени, он потянулся к ней. Потрогав его руку, Ханна с облегчением заключила, что, по сравнению с прошлыми выходными, температура тела снизилась.

– Ханна, – представилась она. – Как вы сегодня себя чувствуете?

– Прекрасно, если не считать, будто меня колотят молотком по ребрам, – пошутил он.

Она протянула ему горячий кофе:

– Может быть, это немного поможет.

Благодарно кивнув, он взял чашку.

Ханна внимательно изучала его, пока он пил: …коренастый, волосы темные, мягкие карие глаза. Почти красавец, если бы не чересчур широкий нос.

– Как вы добрались до моего дома?

– Признаюсь, это было нелегко, – он говорил с сильным бруклинским акцентом. Она распознала его интонацию, так говорили студенты из Нью-Йорка, которых она знала по университету. – Я приземлился примерно в миле отсюда. У меня не раскрылся правильно парашют, и я поранился, задев дерево при падении. Парашют я спрятал в лесу и прикрыл листьями. И несколько часов ковылял сюда. К счастью, твой дом оказался первым у леса. Я просто надеялся, что мне удастся найти кого-то из голландцев, и может, меня приведут в Подполье.

Ханна понимающе кивнула.

– Не знаю, смогу ли я вам помочь, но я постараюсь, – она протянула ему твердый кусок темно-коричневого хлеба, припрятанный в кладовке.

– Ничего себе, – пошутил он, – вы, в Голландии наверняка знаете толк в еде.

– Поверьте мне, – усмехнулась Ханна в ответ, – он не так плох. Слушайте, я придумаю как вас вытащить. Но несколько дней вы должны спокойно посидеть здесь, в мастерской. Вам что-нибудь нужно?

Его глаза загорелись, когда он произнес.

– Я бы с удовольствием закурил. У тебя случайно не найдется сигаретки?

Ханна отрицательно помотала головой:

– С дымом лучше поосторожнее. Мой отец курил трубку. Должно быть она где-то здесь. Подойдет?

– Трубка? – Джо ухмыльнулся. – Мой дед курит трубку. Я что выгляжу таким старым?

– Все, что есть, – засмеялась Ханна.

– Хорошо, идет.

Завершив переговоры, он хлопнул себя ладонью по бедру.

Ханна оглядела полки мастерской и нашла старую отцовскую трубку и немного мелкого табака в жестяной коробке. Их она протянула Джо.

– Знал бы кто, что на войне мне будут выдавать табак и превратят в Шерлока Холмса… – он комично попозировал с трубкой, а потом поморщился от боли.

Покачав головой, Ханна предупредила его:

– Будьте осторожны. Ваше тело все еще восстанавливается. Пока я не ушла, перевяжу вам рану, – добавила она, методично распутывая бинты. – Надеюсь, сегодня получится найти что-то, что вам поможет.

Она переоделась, промыла рану и наложила свежие бинты. Он с трепетом посмотрел на нее:

– Ты настоящая Флоренс Найтингейл. Ты точно не медсестра?

– Я училась оказывать первую помощь. А теперь пора на работу, – закончив, сообщила она. – К сожалению, мне нечего дать вам почитать, – извинилась она, вставая. – Все что есть, все на-голландском. Вы говорите по-голландски?

Джо помотал головой: