С видом на Нескучный

Внешне он был красавчик – вьющиеся волосы, синие, в густых черных ресницах глаза, тонкий нос и белоснежные, ровнехонькие, не знающие бормашины зубы. Кстати, единственное, что досталось Лине от отца, – это зубы. Ни ярких синих глаз, ни черных густых ресниц, ни вьющихся кудрей – ничего. Было обидно. А еще ямочки, премилые ямочки, возникающие при улыбке. С возрастом поняла – какие там ресницы и кудри. Вот зубы – это да, спасибо, папа! Это подарок.

Говорил папа вкрадчиво, придавая голосу, по природе приятному мягкому баритону, еще и загадочности.

Как они сошлись, как поженились? Непостижимо. Вода и пламень, стекло и камень – все это про них.

Но поженились и даже прожили тринадцать лет – чудеса! И, кстати, если бы мама не собрала чемодан, если бы не проявила решительность, вполне вероятно, что несчастливый брак их тянулся бы до бесконечности. Если в этом вопросе есть бесконечность.

Маме надоели вранье, запах женских духов, следы чужой помады на ею же открахмаленной и тщательно отглаженной рубашке. И ее можно было понять.

Лина думала, что принять такое решение маме было непросто – случай трудный: с одной стороны – абсолютное презрение и неуважение к человеку, а с другой – любовь. Своего непутевого мужа Тамара Андреевна все-таки любила.

В молодости Линина мама была довольно хорошенькой, но, скорее, обыкновенной, что называется, без изюминки. Ну да, стройная фигурка, а у кого в молодости ее нет? Темные глаза, русые волосы, неплохие черты лица. Но, как говорил папаша, перца в ней не хватало. Была она сухой, сдержанной, молчаливой и строгой. Отец же – веселый, остроумный, живой, готовый, по его же словам, на любой кипиш, кроме голодовки. Словом, полная противоположность.

Жизнь у него была неплохая, в провинциальных гастролях он находил вполне понятное удовольствие и, главное, свободу от суровой жены, распускал хвост, острил, требовал в ресторанах бифштекс с кровью, когда растерянные официантки предлагали рубленые котлеты, любил коньячок, пил его по правилам, закусывая долькой лимона, – в общем, жизнь свою прожигал и наслаждался ею в полную силу, поэтому был доволен, весел и счастлив.

Кстати, с гастролей всегда привозил подарки. Отдельно Лине, отдельно в дом и жене. Обустраивать дом обожал. Тащил тяжеленные бра, громоздкие вазы, сервизы, кастрюли и сковородки – все, чего не было в столице и что можно было спокойно купить в провинции. К тому же важных гостей иногда заводили в распределители. Именно из партийных распределителей и привозил он импортные джерсовые костюмы, удобную обувь для мамы, платья и обувь для Лины, дефицитные консервы и сухую колбасу, вишневые и персиковые компоты, которые дочка обожала. Отец был покупателем и приобретателем по рождению. Девиз – «чтобы в доме все было!». И, надо сказать, этому девизу он следовал неукоснительно. Добытчик! Но маму раздражало и это. И включалась пила:

– На черта нам это нужно, ты открой Линкин шкаф! Зачем мне третьи выходные туфли, куда я хожу? На какой ляд десять банок тушенки, кто ее ест?

Ну и так далее. Отец обижался, но мама не останавливалась, вовремя остановиться она не умела. И что в итоге? В итоге скандал и молчание – ох, как мама умела молчать!

Обиженный папа курил на балконе. При виде дочки пускал скупую мужскую слезу:

– За что, Линочек? За что? Что я сделал плохого? Да другие о таком муже мечтают, а она…

Все так, и папины неуемные, зачастую нелепые и дурацкие экзерсисы с покупками можно было бы пережить, да и что тут, в конце концов, плохого? Ну да, сто пятый сервиз. Ну продай, в чем проблема?

Настоящая проблема была не в неразумной трате денег, а в отцовской неверности. Узнав об очередном романе мужа – а доброжелатели всегда находились, – аккурат к его приезду Тамара Андреевна однажды собрала чемодан.

Стоя на пороге, отец хлопал пушистыми ресницами, пытаясь понять, что случилось.

– Уходи, – скупо бросила мать.

– Куда? – беспомощно переспросил отец. – Куда уходить? – В эту минуту он был похож на растерянного, обиженного ребенка.

– К своим проституткам!

Лина плотно закрыла дверь в свою комнату.

Подслушивать больше не хотелось. И еще – было очень жалко папу. До слез, до спазма в горле. Но знала – она ничем не поможет. Если мама приняла решение, то это не обсуждается. Она непоколебима. Ее тоже жалко, она так страдает! Но почему больше жалко папу? Ведь он – по словам мамы – быстро утешится. Он не из тех, кто любит страдать. Получается, что отца она любит больше, чем маму?

Отец и вправду быстро утешился – не быстро, а практически тут же, спустя пару месяцев Лина была приглашена на бракосочетание, о как!

– Старый козел, бракосочетание! – презрительно хмыкнула мама. Но грусть свою скрыть не могла.

В загс Лина не пошла, еще чего! И на свадьбу в кафе не пошла – зачем обижать маму. Встретилась с отцом через неделю в Сокольниках, куда в детстве они часто ходили гулять. Тот был весел, бодр и, кажется, вполне доволен жизнью.

– А что у вас? – преувеличенно живо поинтересовался отец. – Как мама?

Лина отвела взгляд:

– Нормально.