Читаем С видом на Нескучный полностью

– Попробуйте мой салат, – протянув миску с чем-то розоватым, улыбнулась она. – С крабовыми палочками, любите?

Забыв про аллергию на рыбу, Павел кивнул. В тот вечер он любил все. И ничего не боялся. Впервые ему не было страшно, неловко, ничего не смущало.

А как от нее восхитительно пахло! Духи жены он не переносил – душные, тяжелые, вязкие. А здесь всё легкость, свежесть, чудо!

Потом узнал – духи были французские, известной марки. На следующий год купил флакон. Три ночи не спал, стараясь забыть про их цену. Купил, продав дедовский барометр, ценную вещь.

Жена исчезновения барометра не заметила, висел он в комнате Павла, куда она практически не заходила. Вернее, просто не заходила – откроет дверь, что-то бросит, и все. И то слава богу.

Впервые он влюбился. Короткая влюбленность в шестом классе и еще более короткая в жену были не в счет. Первая любовь, настигшая после тридцати, – каково?

Все было прекрасно. И она была прекрасна. Безоговорочно прекрасна была его Лина.

Павел ехал в метро, закрыв глаза. Он читал стихи. Разумеется, про себя:

В тот день всю тебя, от гребенок до ног…[1]

Или

Любить иных – тяжелый крест,                         а ты прекрасна без извилин,И прелести твоей секрет разгадке жизни                                               равносилен[2].

Или вот, например:

Нет, мне ни в чем не надо половины!Мне дай все небо! Землю всю положь!

И дальше:

Хочу лишь половину той подушки,                     где, бережно прижатое к щеке,Беспомощной звездой, звездой падучейКольцо мерцает на твоей руке[3].

И самое любимое, из Вознесенского:

Разве знал я, циник и паяц,Что любовь – великая боязнь?

Циником и паяцем он не был, но как все похоже. Просто про них! Павел обожал Вознесенского. Как тот говорил о любви:

Соскучился. Как я соскучилсяпо сбивчивым твоим рассказам.Какая наша жизнь лоскутная!Сбежимся – разбежимся сразу.

И это про них, точно про них, вот что значит – гений поэта!

Но была наисерьезнейшая проблема – место. Комната, квартира, дом. Где им было встречаться?

На гостиницу не было денег, да и унизительно как-то, смущалась Лина. У нее нельзя, у него тоже. Друзей у него не водилось, у нее были подружки, но не вариант.

Вечный квартирный вопрос. Оставались подъезды, где они доводили себя до неистовства. Красные, разгоряченные, с пульсом где-то в горле, выбегали на улицу, чтобы охладиться. В подъездах можно было целоваться до одури и доводить друг друга до инфаркта. Но все-таки они не подростки, а взрослые люди.

Впрочем, иногда везло – как-то им дали ключи от дачи, да еще и на полтора месяца. Праздник! Но ездить туда удавалось только на выходные, да и то с враньем и скандалами.

Дача была далеко, за семьдесят километров, но и в этом была своя прелесть – они предвкушали! Со станции бежали, держась за руки, не останавливаясь, с небольшими перерывами на выдохнуть и, конечно же, поцеловаться.

Все было прекрасно. Лина – родная душа, тонкая натура, его женщина. Он жил словно во сне. Теперь было два Павла Корпикова, один – со светящимися глазами и полубезумной улыбкой, с неприличными эротическими снами, в которых была только Лина, окрыленный, словно летящий, восторженный. И второй, замкнутый, молчаливый, нахмуренный и настороженный. Тот Павел по-прежнему ходил в магазин, мыл посуду, гладил белье, проверял у детей уроки, выслушивал капризы жены, капал в пузырек корвалол и капли Вотчала, когда она стонала и требовала вызова «Скорой». Вызывал «Скорую». Выбрасывал осколки ампул и окровавленную ватку. Приносил жене чай, укрывал одеялом, открывал форточку.

И ненавидел, ненавидел, ненавидел. «Сколько во мне злости, – испуганно думал он. – И совсем нет жалости». Как она посмела так с ним поступить! Как посмела закабалить, растоптать, размазать, почти уничтожить! Сколько лет он терпел унижение и ощущал себя полнейшим ничтожеством! Как ей удалось так сломать его?

Но всё, всё! Это закончилось, вернее, скоро закончится. Вот Альбина поправится – и он уйдет. Осталось немного, совсем чуть-чуть.

Он все решил. Так ему казалось.

Однажды после длительного больничного, трех «Скорых» и двухнедельного лежания в больнице жена отправилась в санаторий. На реабилитацию, так это называлось. Реабилитация – это восстановление. После чего она восстанавливалась? Павел не понимал. Теперь она превращалась в обузу. Немолодая, нездоровая, тучная и истеричная женщина. А, климакс! То есть это пройдет? Гипертония, невроз и депрессия на фоне климакса?

Точно пройдет? Звучит обнадеживающе. Но когда?

Перейти на страницу:

Все книги серии Женские судьбы. Уютная проза Марии Метлицкой

Я тебя отпускаю
Я тебя отпускаю

Как часто то, во что мы искренне верим, оказывается заблуждением, а то, что боимся потерять, оборачивается иллюзией. Для Ники, героини повести «Я отпускаю тебя», оказалось достаточно нескольких дней, чтобы понять: жизнь, которую она строила долгих восемь лет, она придумала себе сама. Сама навязала себе правила, по которым живет, а Илья, без которого, казалось, не могла прожить и минуты, на самом деле далек от идеала: она пожертвовала ради него всем, а он не хочет ради нее поступиться ни толикой своего комфорта и спокойствия и при этом делает несчастной не только ее, но и собственную жену, которая не может не догадываться о его многолетней связи на стороне. И оказалось, что произнести слова «Я тебя отпускаю» гораздо проще, чем ей представлялось. И не надо жалеть о разрушенных замках, если это были замки из песка.

Мария Метлицкая

Современные любовные романы
Другая Вера
Другая Вера

Что в реальной жизни, не в сказке может превратить Золушку в Принцессу? Как ни банально, то же, что и в сказке: встреча с Принцем. Вера росла любимой внучкой и дочкой. В их старом доме в Малаховке всегда царили любовь и радость. Все закончилось в один миг – страшная авария унесла жизни родителей, потом не стало деда. И вот – счастье. Роберт Красовский, красавец, интеллектуал стал Вериной первой любовью, первым мужчиной, отцом ее единственного сына. Но это в сказке с появлением Принца Золушка сразу становится Принцессой. В жизни часто бывает, что Принц не может сделать Золушку счастливой по-настоящему. У Красовского не получилось стать для Веры Принцем. И прошло еще много лет, прежде чем появилась другая Вера – по-настоящему счастливая женщина, купающаяся в любви второго мужа, который боготворит ее, готов ради нее на любые безумства. Но забыть молодость, первый брак, первую любовь – немыслимо. Ведь было счастье, пусть и недолгое. И, кто знает, не будь той глупой, горячей, безрассудной любви, может, не было бы и второй – глубокой, настоящей. Другой.

Мария Метлицкая

Любовные романы / Романы
Осторожно, двери закрываются
Осторожно, двери закрываются

Нам всегда кажется, что жизнь бесконечна и мы всё успеем. В том числе сказать близким, как они нам дороги, и раздать долги – не денежные, моральные.Евгений Свиридов жил так, будто настоящая жизнь ждет его впереди, а сейчас – разминка, тренировка перед важным стартом. Неудачливый художник, он был уверен, что эмиграция – выход. Что на Западе его живопись непременно оценят. Но оказалось, что это не так.И вот он после долгой разлуки приехал в Москву, где живут его дочь и бывшая жена. Он полон решимости сделать их жизнь лучше. Но оказалось, что любые двери рано или поздно закрываются.Нужно ли стараться впрыгнуть в тронувшийся вагон?

Диана Носова , Елизавета Александровна Якушева , Кирилл Николаевич Берендеев , Таня Рикки , Татьяна Павлова

Проза для детей / Проза / Проза о войне / Самиздат, сетевая литература / Современная проза

Похожие книги

Измена. Я от тебя ухожу
Измена. Я от тебя ухожу

- Милый! Наконец-то ты приехал! Эта старая кляча чуть не угробила нас с малышом!Я хотела в очередной раз возмутиться и потребовать, чтобы меня не называли старой, но застыла.К молоденькой блондинке, чья машина пострадала в небольшом ДТП по моей вине, размашистым шагом направлялся… мой муж.- Я всё улажу, моя девочка… Где она?Вцепившись в пальцы дочери, я ждала момента, когда блондинка укажет на меня. Муж повернулся резко, в глазах его вспыхнула злость, которая сразу сменилась оторопью.Я крепче сжала руку дочки и шепнула:- Уходим, Малинка… Бежим…Возвращаясь утром от врача, который ошарашил тем, что жду ребёнка, я совсем не ждала, что попаду в небольшую аварию. И уж полнейшим сюрпризом стал тот факт, что за рулём второй машины сидела… беременная любовница моего мужа.От автора: все дети в романе точно останутся живы :)

Полина Рей

Современные любовные романы / Романы про измену