Рыцарь без меча

За то время, что Сат читал Эдвину длиннейшую нотацию о законопослушности и о необходимости беспрекословно повиноваться королю, Харт успел сосчитать, сколько цветков вышито на скатерти, сколько лепестков и листиков у каждого цветка, потом мысленно перебрал в разнообразных сочетаниях все ругательства, какие знал, а потом принялся придумывать спектакль, в котором главного злодея играл Сат, и в конце герою Харта после долгих стараний удавалось до него добраться и придушить. Диаманта видела лицо друга и искренне сочувствовала, но ничем не могла помочь — Сат был неумолим. Всем троим казалось, что они вот-вот заснут под монотонное, назойливое: «Подчиняться его величеству!», «Ты в шаге от тюрьмы, особенно учитывая твоё ремесло!», «Во всей этой истории я буду только на стороне его величества!»…

Наконец судьба сжалилась над страдальцами и протянула им руку помощи в виде посыльного с письмом для Сата. Воспользовавшись паузой, Эдвин встал.

— Большое спасибо вам за ночлег, тётя! Теперь мы можем ехать дальше. Я сообщу вам новости об отце, когда всё узнаю. Пойдём собираться.

Натейла печально посмотрела на племянника.

— Даже на обед не останетесь? Остались бы, отдохнули денёк! Вон какая славная погода.

— Большое спасибо, тётя, но нам действительно нужно спешить.

— Что ж…Тогда я попрошу Сериту помочь вам собраться, — вздохнула Натейла и вышла из гостиной. Эдвин и Диаманта поднялись к себе.

Вскоре к ним вошла Серита с большой шкатулкой в руках, прикрыла дверь и сообщила полушёпотом:

— Когда Амма, моя дорогая хозяйка, поехала в Адар искать господина Дамира, она мне отдала вот это, просила сберечь, — и Серита показала Эдвину и Диаманте маленький ключик.

— От чего он?

— Она не объяснила. Я его хранила, как было велено. А потом, когда госпожа не вернулась и мы собрались переезжать, я стала искать в доме подходящую дверцу. Дай, думаю, посмотрю, что там. Вдруг хозяйка вернётся, и ей эта вещь понадобится. Ценная вещь, должно быть. Я сразу смекнула, что дверца в доме, потому как этот ключик у хозяйки видала раньше пару раз. И ведь нашла!

— Где?

— В спальне хозяйской, мальчик мой, в стене. Там картина висела, я её возьми да и отодвинь. А за ней — потайная дверца! И ключик подошёл. А в тайнике была вот эта шкатулка.

— Почему же ты мне раньше не сказала об этом, Серита?!

— Так матушка твоя просила ключик сохранить! Никому не отдавать да не говорить о нём никому. Я думала, что негоже нарушать её наказ. Мало ли, может, там тайна какая, которую тебе знать не след. Но теперь-то другое дело. Госпожа Амма увидит свою шкатулку — обрадуется. Может, и вспомнит добрым словом свою верную Сериту, — промолвила служанка и прослезилась.

— А что там внутри, не знаешь?

— Не знаю, милый! Я не открывала. Просто спрятала и сохранила.

Эдвин взял шкатулку, осторожно осмотрел.

— Не моё это дело. Ты уж меня прости, что без спросу советую, — осторожно начала Серита, трогая его за руку. — Но я всё же думаю, Эдвин, что лучше будет, коли ты шкатулку эту не станешь сам открывать, а прямо так матери и отдашь.

— Конечно. Спасибо тебе, Серита! Как я тебя люблю! — он обнял её, отчего она немедленно расплакалась.

Покинув Артиссу, несколько миль ехали молча. Эдвин сидел, прислонившись к бортику, со шкатулкой матери в руках. Диаманта мечтательно смотрела на медленно уплывавшие вдаль скалы, поросшие невысоким белёсым кустарником. Харт тоже разглядывал однообразный пейзаж, время от времени хмурясь в ответ на свои мысли.

Вскоре над южным горизонтом встала грозовая туча. На её фоне дорога с пыльной травой по обочинам, ярко освещённая солнцем, казалась почти белой. Путешественники проехали через рощу и устроили привал на поляне, пёстрой от ромашек. Харт растянулся на густой пахучей траве.

— Хорошо-то как! Только скоро гроза…

— Ничего, поесть успеем, — отозвался Эдвин, взглянув на небо.

После визита в Артиссу дорога показалась всем троим понятной, родной и приветливой, как старый друг.

* * *