Рыцарь без меча

Дворцовая жизнь текла своим чередом. Гидеон постепенно освоился, но до сих пор не мог разобраться, как к нему относится Рэграс. С одной стороны, внешне дядя был к нему благосклонен, давал различные поручения, брал с собой в поездки. Но общаться с ним Гидеону было сложно, он часто чувствовал себя обиженным — из-за нежелания Рэграса что-либо объяснять, из-за иронии и насмешек, из-за скрытности и непредсказуемости… Гидеон не понимал, почему Рэграс не предупреждает его заранее, а постоянно застаёт врасплох — например, просит экспромтом произнести речь или неожиданно отправляет на переговоры, объяснив, чего нужно добиться, только в самых общих словах, а об остальном предлагает догадаться самостоятельно. Иногда Гидеону казалось, что причина этого в неприязни к нему, иногда — напротив, в полном доверии, а иногда он объяснял это желанием Рэграса испытать его способности. Именно эта мысль и заставляла Гидеона стараться изо всех сил. Только ему было досадно и обидно, что, несмотря на всего его старания, Рэграс больше не откровенен с ним, как раньше, в детстве, и не высказывает своего мнения, своих оценок, даже если Гидеон просит его об этом.

К тому же, Гидеон был расстроен тем, что ему так и не удалось разгадать тайну гайера. От Рэграса он ничего не узнал и решил поговорить об этом с Лунной Королевой. Выбрал подходящий вечер и зашёл к ней.

Она сидела в кресле с высокой спинкой и листала томик стихов. В комнате стоял нежнейший цветочный аромат. Гидеон поклонился.

— Ваше величество, вы прекрасны!

Королева в самом деле была ослепительно красива в светлом платье, расшитом жемчугом.

— Здравствуй, милый, — она улыбнулась и отложила книгу. — Хорошо, что зашёл. Давно мы с тобой не разговаривали наедине. Как твои дела? Как новая жизнь при дворе? Садись, — она кивнула на свободное кресло. — Рэграс недавно говорил о тебе. Я рада, что ты делаешь успехи.

Польщённый Гидеон улыбнулся.

— Мне приятно это слышать. Я так боялся, что дядя зол на меня…

— Отчего? — огорчилась Королева.

— Из-за гайера, конечно. Вы же знаете эту историю.

— Да, — Королева вздохнула. — Я помню юношу, который привёз мне ключ и спас всех нас. Я ведь предупреждала его о том, что ему угрожает опасность, что его ждут страдания. И предложила ему остаться в моём Мире. Но он отказался, и я ничего не смогла сделать для него…

— Он отказался остаться в Лунном Мире?! — изумился Гидеон. — Но почему?! Неблагодарность. Или скорее глупость.

— Как ты юн и горяч. Такие резкие слова… Он не сказал мне, но я прочитала в его сердце. Его ждала любовь, Гидеон. Если бы он согласился остаться у меня, то разорвал бы нить, связывавшую его с любимой. Мне до сих пор больно вспоминать о том, что я не смогла уберечь его от мучений, а Рэграса — от несправедливого гнева. Как тонки нити судьбы! Как сложны узоры, которые она сплетает!

— Из-за этого и дядя сердится на меня, — нахмурился Гидеон. — Он думает, что я мог что-то изменить.

— Вряд ли ты смог бы предотвратить это. Я ни в чём не виню тебя, мой мальчик. Подвиг совершается только по зову сердца. Этот юноша совершил подвиг, а ты ещё не был готов. Твои подвиги впереди, дорогой. Поэтому умерь свою досаду и обиду. Ведь твоё мужество тоже ждёт своего часа.

— Спасибо за эти слова, ваше величество! Я счастлив слышать их после всего, что произошло за последние месяцы… Но, признаться, я думал, что дядя сердит на меня просто потому, что он потерял власть над гайером…

— Ну что ты, Гидеон, он не потерял её. Эта власть в его крови. Сегодня Рэграс — самый могущественный из королей. У него есть Мир Дня, сердце Великого Мира, и власть над гайером — а значит, над людьми. Ты должен быть счастлив, что Рэграс приблизил тебя к себе.

— Я очень ценю это, ваше величество, и горжусь этим! Так значит, гайер по-прежнему подчиняется дяде?! Как я рад!

— А что заставило тебя в этом усомниться?

— Дядин перстень. Дядя поменял оправу…

— Ах, это… Пустяки. Ты же знаешь, что главное — не форма, а суть. Суть его перстня осталась прежней, в нём скрыта та же сила, что и раньше. И даже большая сила. Так что не тревожься, мой мальчик, — Королева ласково улыбнулась и погладила его по руке. — Гайер всецело повинуется Рэграсу. Хотя я не хотела бы, чтобы он пользовался гайером чаще, чем это необходимо. Это всегда так страшно и тяжело…

— Я бы тоже не хотел этого. Мир должен жить в радости и покое, без боли и страданий.

— Как это верно, Гидеон.

— Я был счастлив поговорить с вами, ваше величество. Благодарю вас за добрый приём.

— Иди отдыхать, мой мальчик, и смотри хорошие сны. Я чувствую, что твоё сердце снедает какая-то тревога и терзает обида. Но тебе не о чем тревожиться и не на что обижаться. Рэграс любит тебя и желает тебе только добра. Если он строг с тобой, ты должен быть ему благодарен — это значит, что он видит в тебе не слабого мальчика, а воина, сильного духом.

Вернувшись к себе, Гидеон позвал Шардена, чтобы тот помог ему раздеться, и улёгся в постель. Шарден погасил свечи и ушёл.