Рыцарь без меча

— Я дал Аксианту слово. К тому же, это касается не только Рэграса. Надо помочь.

— Эдвин уже помог, сейчас сидит. Теперь ты на очереди… Помощнички.

Глаза Зерины покраснели.

— Ведь у Эдвина ссылка пожизненная!

Некоторое время все трое молчали. В глазах Харта загорелся дерзкий огонёк. Зерина подозрительно посмотрела на него.

— Что это ты задумал? Ещё не хватало, чтобы что-нибудь выкинул!

— Ничего я не задумал. Когда ты уедешь, Мариен?

— Завтра.

— Слушай, а почему ты так редко ходишь в театр? Приходи сегодня, будет «Цветок яблони». Это ведь пьеса Эдвина. Там и Диаманта пару монологов написала. Начало в шесть.

Мариен подумал секунду.

— Хорошо. Я приду. Только мне нужно два места. Найдутся?

Зерина рассмеялась.

— Найдутся, найдутся.

Проводив их, Мариен отправился за реку, в бедный квартал у северной стены. Свернул в переулок, подошёл к знакомым воротам, давно нуждавшимся в покраске, и постучал.

— Это я.

Открыла Янетта. На ней было домашнее платье и тёмный передник. Она торопливо вытерла руки.

— Я заждалась тебя! Что-то случилось?

— Да. У меня для тебя новости. Завтра мне необходимо уехать.

— Завтра?! Куда? Надолго?

— Меня пригласили в театр. Пойдёшь со мной? По дороге всё объясню.

— Я сейчас! Пять минут, — кивнула она и побежала в дом.

На крыльце появился Урмис и хитро спросил:

— Опять уходите?

— Уходим на весь вечер, у нас дела, — рассмеялась Янетта и взъерошила ему волосы. — А ты давай занимайся!

— Ах, любовь, любовь… — вздохнул Урмис, томно заламывая руки и хватаясь за сердце — и пустился бегом по лестнице, чтобы не получить от Мариена подзатыльник.

Вскоре спустилась Янетта, переодетая в голубое платье. Её волосы украшала заколка в виде цветка, а из карманчика на груди выглядывал белый кружевной платочек.

Воздух был безветренный, жаркий. Они не спеша пошли на набережную и остановились у ограды, глядя на воду. Янетта тронула Мариена за рукав.

— А это путешествие не опасно?

— Не опасно. Абсолютно. Я просто еду поработать в архиве.

— Так далеко!.. Ну хорошо, — Янетта вздохнула. — А когда ты вернёшься? Я буду скучать!

— Не знаю. Постараюсь поскорее.

Повисла пауза. Янетта посмотрела на Мариена, надеясь, что он что-нибудь скажет, но он молчал. Она сменила тему.

— Я часто думаю про Эдвина с Диамантой. Они такие молодцы! Думаю, что мы их ещё увидим. Не может быть иначе, я не верю! Просто не может быть!

— Да. Они молодцы. А вот я пока не молодец.

— О чём ты?

— Я ведь знаю о Мире Неба достаточно для того, чтобы говорить о нём. Но молчу. Знаю, что молчать не следует, но молчу!

— Ну зачем ты так? Ты многое сделал для Мира Неба! Помог Эдвину. Ведь, в конечном счёте, его освободили благодаря тебе!

— Я ничего не сделал для Мира Неба, Янетта! Если бы Эдвин не служил ему, я бы тоже хлопотал о его освобождении — просто потому, что он муж моей сестры. Это ещё не поступок.

— Ты занимаешься с Урмисом! Ты вытащил меня из такого… из такого отчаяния! Мариен, ты делаешь людям много добра! А я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Не хочу, чтобы ты попал в тюрьму! И вообще… ты нравишься мне таким, какой ты есть!

— Я… ты… — начал Мариен, но не договорил и быстро пошёл по набережной. Янетта догнала его.

— Да, ты мне нравишься! Нравишься!

Мариен остановился и взял её за плечи.

— Янетта, ты мне тоже нравишься. Но я должен кое в чём разобраться, прежде чем об этом говорить.

Они вошли в театр через чёрный ход и разыскали Зерину, которая провела их в зал и посадила в первый ряд.

— Как много народу сегодня! — обрадовалась Янетта.

— Да, у нашего театра теперь настоящая публика, прямо как раньше в Адаре. Ну, я побежала. Сейчас уже спектакль начнётся.

* * *

Раздвинулся тёмно-зелёный занавес, разрисованный золотыми звёздами. На сцену вышла Тейма с корзиной яблок и стала петь песенку, потом появился принц… Мариен смотрел с интересом, вспоминая рассказы Диаманты о театре и актёрах. Харт увидел его и едва заметно подмигнул со сцены. Но Мариена встревожило, что Харт сегодня какой-то слишком возбуждённый.

У принца Берайна, которого он играл, было несколько монологов. Во время одного из них Харт вдруг замолчал и внимательно посмотрел в дальний конец зала. Мариен обернулся. У дверей стоял человек в тёмном, похожий на чиновника.

На лице Харта появилось ехидное выражение.