Рыцарь без меча

Амма молча протянула ему письмо Мариена. Он читал и всё больше хмурился.

— Я предупреждал Эдвина, что заниматься книгой небезопасно. Он знал, что по закону за книгу полагается тюрьма. Но одиночка, кандалы и такой срок — это уж слишком! Я сейчас же выезжаю в Мир Дня.

— Как Эдвин? — спросил Дамир. — Вы отсюда не слышите?

— Нет. Из другого Мира я слышу только родственников.

— Ваше высочество, если Рэграс не согласится освободить Эдвина, я вернусь в тюрьму вместо него. Пусть меня казнят. Если это спасёт Эдвина, я готов.

— Ну уж нет, этого я не допущу. От вас требуется только ждать. Постарайтесь не отчаиваться, — велел Аксиант, вышел, вскочил на коня и уехал.

* * *

В Тарине расцвела весна, потом наступило лето. День шёл за днём без перемен. Мариен давал уроки, Диаманта работала в аптеке и по вечерам иногда приходила в театр.

Теперь на условия работы она не жаловалась. Однажды Нестер сказал ей:

— Тебя, должно быть, удивляет, почему я так легко принял тебя. Ведь с такой отметкой в личной грамоте ой как непросто устроиться на работу… Это всё из-за Эдвина.

Диаманта посветлела.

— Вы знаете его?

— У моей двоюродной сестры тяжело болела дочка, а он её вылечил. Вообще-то я в чудеса не верю, но тут никаких выдумок, всё правда. Я его даже видел, когда он к сестре приходил. Синеглазый такой, с бородкой.

— Да, это Эдвин… Я вам так благодарна!

— И я. Переодевайся, надо готовить лекарства. У нас сегодня много заказов.

Диаманта быстро втянулась в работу. Нестер многому её научил и постепенно стал доверять ей приготовление различных снадобий. Он попросил звать его не «господин», как было принято, а «дядюшка Нестер», на что она с радостью согласилась.

Она приободрилась, к тому же, её согревала надежда, что скоро приедет Аксиант — по её расчётам, если он откликнулся на просьбу помочь Эдвину, то должен приехать этим летом. Но лето прошло, а его всё не было. Потом отгорел и погас золотой сентябрь, стало холодать, зарядили осенние дожди…

Вечер был ветреный. Диаманта медленно шла в театр, закутавшись в накидку. Около тюрьмы остановилась, потрогала холодные камни стены. Представила, сколько ещё лет придётся терпеть разлуку — и слёзы закапали из глаз. Вдруг кто-то мягко тронул её за плечо. Знакомый голос произнёс:

— Диаманта!

Она повернулась и увидела Аксианта.

— Ваше высочество! Неужели это вы?! Как мы вас ждали!

— Успокойся, не плачь. Пойдём, мне надо поговорить с тобой, прежде чем идти к Рэграсу.

Она достала платочек и вытерла слёзы. Аксиант смотрел на неё с невольной симпатией. Несмотря на всё произошедшее, она совсем не потеряла обаяния. Выглядела изящно и аккуратно, причёска, платье и накидка были ей к лицу, глаза смотрели с той же живой заинтересованностью, что и раньше. Только взгляд стал другим — теперь это был взгляд не мечтательной девушки, а взрослой женщины.

— Вы уже знаете об Эдвине?

— Да, Аита сообщила мне.

— Его посадили сразу после вашего отъезда… Уже полтора года…

— Я приехал, как только узнал. Просто в Мире Арз время идёт иначе. Идём.

* * *

В этот же вечер Аксиант пришёл во дворец. Его проводили в королевские покои. За высокими окнами смеркалось, было серо и промозгло, а в просторной комнате, обитой бордовой узорчатой тканью с золотым рисунком, жарко горел камин. Рэграс сидел в кресле в просторной рубашке с расстёгнутым воротником и гладил серого дога Планшета. Увидев Аксианта, Планшет залаял.

— Тише, тише, — Рэграс потрепал пса по шее. — Здравствуй. Какими судьбами? Ты же, кажется, уехал путешествовать.

— Пришлось вернуться.

— Отчего? Что-то случилось?

— Случилось. Эдвин в тюрьме!

— Да, Эдвин в тюрьме. И что? — Рэграс с улыбкой поднял брови. — Ты вернулся из-за этого?!

— Я всё понимаю. Эдвин занимался книгой, говорил о Мире Неба, тебе это не нравилось. Но когда я узнал, в каких условиях его содержат, а главное, к какому сроку приговорили, я даже не поверил сразу. Зачем так жестоко наказывать за книгу?!

Планшет зарычал.

— Аксиант, успокойся, а то он тебя укусит. Смотри, какой красавец! Его мне подарила Элиата. Лежать!

Планшет послушно улёгся у его ног. Аксиант едва сдержался, чтобы не выругаться.

— Ответь мне, за что ты так обошёлся с Эдвином?

— За то, что он подрывал государственные устои. Отец вообще советовал казнить всех слуг Мира Неба.

— Но ведь Эдвин…

Рэграс жестом прервал его.

— Я предупреждал Эдвина. Он прекрасно осознавал, что нарушает мою волю. И знал, что ему за это будет.

— Я тоже его предупреждал…

— Ему и так дали время. У него было полгода, чтобы уехать в Лианур. Но он остался — остался сознательно, желая продемонстрировать мне, что моя власть — ничто по сравнению с властью Мира Неба… Можно сказать, сам попросился в тюрьму.

— А почему ты отказал Аите, когда она просила тебя освободить Эдвина? Это бы ни в чём не ущемило твою гордость.

— С Эдвином я разберусь сам. Аита не имеет никакого права вмешиваться в мои дела.

— Со своей стороны ты прав, Рэграс. Но всё-таки меня беспокоит жестокость наказания. Семь лет в кандалах, в одиночной камере… А если Эдвин не выдержит тюрьму? Ты мог просто отправить его в ссылку. Зачем ты калечишь ему жизнь?