Рыцарь без меча

— Друг мой Гидеон, а ты знаешь, что говорят о дяде в других Мирах? Знаешь, с чем неразрывно связано его имя? — поинтересовался Морбед и налил себе в тарелку соуса. На среднем пальце его правой руки поблёскивал серебряный перстень с фиолетовым камнем.

— С чем же?

— Конечно, с гайером! А что, гайер действительно так страшен? От него бросает в дрожь даже тех, кто понятия не имеет, что это такое.

Гидеон удивился. «Он считает меня полным дураком или намеренно выставляет дураком себя? Он ведь знает о гайере не меньше меня! Что он хочет услышать?!»

— Ты спрашиваешь так, как будто я на себе пробовал, что это такое, — ответил он снисходительно и взял у Морбеда соусницу. — Но мне не довелось, так что боюсь тебя разочаровать: я знаю о гайере ровно столько же, сколько ты и все остальные.

— Кто знает, куда повернёт судьба, — в тон ему ответил Морбед и глотнул вина. — Сегодня ты наверху, а завтра — внизу, сегодня во дворце, а завтра — в цепях… Не прими эти слова за дерзость, милый Гидеон. Они относятся к тебе так же, как и ко мне. В Мире Дня перед гайером трепещет каждый.

— Это понятно и объяснимо, дорогой Морбед! Но почему ты спросил об этом меня? Если хочешь узнать подробнее о гайере, лучше дяди рассказчика не найти, — Гидеон тонко улыбнулся.

— Не стоит беспокоить короля вопросами, порождёнными простым любопытством, любезный Гидеон. Просто я видел у дяди кинжал из гайера и вспомнил, что раньше его перстень тоже был из гайера, а теперь серебряный… Кажется, он поменял оправу незадолго до коронации?

«Какая лиса! Ну и нюх…Так, похоже, он что-то знает. Знает и вынюхивает подробности. У меня! Нашёл простачка».

— Впрочем, это неважно, хотя и очень интересно, — продолжал Морбед. — Гайер — невероятный металл! Мой дед гениально придумал!

«„Мой дед“… вот мерзавец! — Гидеон разозлился. — Решил ненароком подчеркнуть, что он ближе к трону, чем я!»

Морбед подлил вина Гидеону и себе и сообщил:

— Дабет писал, что бывают ситуации, когда гайер выходит из-под власти своего покровителя. Что гайер не выносит Мира Неба и может даже перестать подчиняться своему владельцу при определённых обстоятельствах. А вернуть власть над ним можно только очень дорогой ценой, и то риск снова её потерять очень высок…

— Где ты прочитал об этом? — спросил Гидеон, скрывая досаду, и небрежно добавил: — Ах да, дядя же говорил о записях Дабета, которые хранятся в Эстуаре.

— В этих записях почти ничего нет. То, что там есть, и так все знают. А вот в письмах моему отцу Дабет подробно рассказал, как добыл гайер, описал его сущность и возможности.

Услышав это, Гидеон едва скрыл удивление и разочарование. Он знал, что у Рэграса есть письма Дабета, в которых детально рассказано о гайере. Но даже не подозревал, что такие же письма были и у Картара. «Неужели Дабет раскрыл тайну гайера обоим сыновьям? Насколько я помню, власть над гайером он сразу решил отдать Рэграсу. Так зачем же было давать Картару такие важные сведения?! А может, Морбед лжёт?»

— Ты слушаешь меня, драгоценный Гидеон? В этих письмах я нашёл много интересного. Даже позавидовал дяде — у него в руках такая сила… Ходили слухи, что в последний раз власть над гайером долго не возвращалась к нему. Это правда?

— Конечно, ложь, — поморщился Гидеон. — И откуда взялась эта ложь — ясно. Слишком многие мечтают о том, чтобы дядя потерял своё могущество.

— И о власти над гайером…

— К счастью, кроме дяди, её ни у кого нет — и не может быть.

— Она была бы у моего отца, если бы дядя не убил его. Отцу чуть-чуть не хватило времени, чтобы её получить. Она могла бы быть и у меня… Но я не злюсь на дядю Рэграса. Он убил моего отца в честном поединке, просто потому, что оказался сильнее. Ему вообще нет равных в искусстве владения мечом… Что было, то было. Я не ропщу на судьбу и не ищу власти.

— А чего ты ищешь?

— Меня не волнуют ни деньги, ни власть. Я ещё в детстве понял, что власть — это смерть. Да что мы всё время говорим обо мне? — Морбед поднял бокал. — Давай-ка лучше выпьем за корону, которая наконец-то вернулась к его величеству, и за процветание его королевства! Пусть он правит долго.

Гидеон коротко ответил:

— За короля!

* * *

На следующее утро Гидеон, как обычно, встал на рассвете. Он терпеть не мог рано вставать, особенно в такие хмурые дни, но Рэграс требовал, чтобы он каждое утро ни свет ни заря являлся в фехтовальный зал. Туда Гидеон и отправился в самом скверном расположении духа, чувствуя, что в нём растёт обида на дядю. Ему порядком надоели эти ранние вставания, утомительные занятия, постоянные замечания, насмешки, необходимость беспрекословно подчиняться… Он чувствовал себя принцем крови только на балах, обедах и приёмах, а в остальное время ему казалось, что дядя делает из него солдата для своей армии. А все попытки высказать дяде своё недовольство в лучшем случае не вызывали никакой реакции, а в худшем — издёвку или резкость. К тому же, от разговоров с Морбедом у Гидеона осталось неприятное впечатление, да и сам его приезд вызывал много вопросов.