Рыцарь без меча

— Тут… у нас сосед… Бастен. Тоже на Молочной улице живёт. С женой и двумя детишками. В общем, он вчера на работе свалился с крыши. Худо ему, жена боится, что помрёт. Харт велел к тебе сходить, говорит, ты можешь помочь.

— Конечно! Идём к нему, скорее!

Он быстро оделся, поцеловал Диаманту и вышел вслед за Натом. Она закрыла дверь и подошла к окну, провожая их взглядом. Эдвин повернулся и махнул ей рукой. Диаманта послала ему воздушный поцелуй.

В доме было тихо, только часы стучали в гостиной. Диаманта вымыла посуду и занялась шитьём. Так прошло довольно много времени. По её расчётам, Эдвин уже должен был вернуться — но его всё не было. Наконец она отложила работу и подошла к окну. Узкая заснеженная улица была пуста.

— «Свет Мира Неба всегда окружает и неотступно защищает тебя. Ты останешься невредим в смертельной опасности…» — прошептала Диаманта, чтобы унять беспокойство. И вдруг её охватила щемящая грусть. Ей стало пронзительно ясно, что у них с Эдвином никогда не будет той тихой, размеренной жизни, в которую она поверила сегодня за ужином. Не будет уюта, который даётся только привычкой, определённостью, однообразием. Не будет долгих вечеров, похожих один на другой, когда Эдвин возвращался бы домой, где его ждала Диаманта, они бы ужинали, а потом говорили о чём-то или занимались домашними делами, ощущая только надёжность и радость оттого, что они вместе… Диаманта мысленно погрузилась в такую жизнь, но вскоре ей стало скучно. Она посмотрела на это с другой стороны. Подумала о Бастене, отчаянно нуждавшемся в помощи, о многих других людях, кого в будущем спасёт участие Эдвина. Подумала, что настоящий дом не тот, в котором сытная еда, жаркий камин и удобная мебель, а тот, который не отгорожен от всего остального мира и всегда открыт для любого, кому нужна помощь… За облаками снова заблестела счастливая звезда.

Наконец вернулся Эдвин. Быстро вошёл, сбросил полушубок.

— Который час? Ничего себе! Туда очень долго идти. Бастен живёт дальше, чем Харт, у Восточных ворот.

— Ну как он?

Эдвин прошёл в гостиную, сел к камину и протянул к огню замёрзшие руки.

— Когда я увидел его, сначала растерялся — он был при смерти. Его жена вчера вызывала лекаря, но лекарь только перевязал его, сказал, что больше ничего не может сделать. Я взял его за руку, назвал по имени. Он ненадолго пришёл в сознание, но начал прощаться с женой и с детьми, сказал, что умирает… а я вдруг понял, что он не умрёт. Спросил у него: «Ты хочешь жить?» Он ответил: «Да!». Я говорю: «Мир Неба может исцелить тебя, если ты в него веришь». Он посмотрел на меня и сказал, что хочет его увидеть. А я… со мной никогда такого не было. Я и сам не ожидал. Вдруг вспомнил всё, что с нами было, вспомнил Адриана… и почувствовал, что через меня идёт Свет! Сказал Бастену, чтобы он смотрел на Свет, что Мир Неба здесь. Он улыбнулся, закрыл глаза и прошептал, что видит. Потом затих. Жена всплеснула руками, думала, что умер, но он просто заснул. Мир Неба спас его. Теперь он поправится.

Через день в ворота раздался осторожный стук. Диаманта спустилась и увидела перед собой невысокую женщину в толстой вязаной шали. Она держала за руки двоих детей, закутанных в тёплые шарфы.

— Простите… Я правильно пришла? Я к господину Эдвину Эрдесу.

— Да, да, проходите, он дома. Я его жена.

— Спасибо! Меня зовут Ольса, я жена Бастена, вы, должно быть, слышали про него. Ваш муж так помог нам, я не знаю, как его благодарить! — говорила она, поднимаясь по лестнице, а увидев Эдвина, торжественно поклонилась ему в пояс. — Спасибо вам, господин, спасибо! Бастен мой на поправку пошёл! Он очень просил, чтобы я сходила вас поблагодарить. Он и сам придёт, как встанет. Вот, я пирог испекла, специально для вас, — и она протянула Диаманте большой свёрток. — Вы уж простите, что сейчас заплатить за лечение нам нечем. Но мы обязательно заплатим, мы…

— Что вы! Даже не думайте. Никакой платы я с вас не возьму. Я бы хотел проведать Бастена, если вы не против.

— Приходите, в любое время приходите! Только вы же видели, как бедно мы живём…

— Это не имеет значения. Я зайду к вам.

— Как вам будет угодно. Мы теперь вас век будем благодарить и детям о вас расскажем! Вот, дети, наш спаситель, благодетель наш! Он наши жизни спас! И представить боюсь, что было бы, если б мы лишились кормильца, — глаза Ольсы покраснели.

Эдвин мягко сказал:

— Ольса, благодарить нужно не меня, а Мир Неба. Это он исцелил вашего мужа.

Ольса всплеснула руками.

— Да как же не вас! Как же не вас, если вы на моих глазах чудо сотворили! Взяли за руку моего Бастена, поговорили с ним — и он поправился, а ведь при смерти был! Я уже и жизнь свою оплакала, у детишек-то, кроме меня да отца, нету никого, все родные на войне погибли… У вас же руки золотые! Вы самый лучший лекарь в Мире! Куда нашему лекарю до вас!

* * *