Рыцарь без меча

— Я запретил возвращаться под страхом смерти. Единственным нашим спасением была полная секретность. Но четверо сбежали и пробрались на корабль. Пришлось их повесить.

— Но за что?! За что, отец?! Они же не совершили никакого преступления! Их казнили только за то, что они могли бы совершить. А если бы они вернулись на материк, но никому не выдали тайну острова? Их убили просто из страха…

— А как иначе? Эдвин, мне это решение далось непросто. Но ты бы знал, что здесь творилось. Назревал бунт. Мы, первые, кто из Серого Города сюда попал, жили дружно. А те, кого Брит привёз потом… Тут есть и бывшие убийцы, и разбойники, и предатели. Прошлое этих людей меня не волновало. Но закон здесь я заставлял соблюдать каждого! Без исключений и послаблений. Если бы я не повесил этих четверых, крови было бы куда больше. Некоторые бы половину острова перерезали. Вон там лежат два старика, которые своей смертью умерли. На острове дожили свой век. И я горжусь тем, что сумел сделать их жизнь мирной и надёжной, так, что они ничего не боялись. Ради их покоя стоило наказать тех четверых.

— Но ведь можно было наказать иначе. Посадить под замок, лишить чего-то, выпороть, наконец! Зачем же убивать?!

— Я предупреждал, что каждый, кто попытается покинуть остров, будет повешен. Это — закон. Другого языка эти люди не понимают. Они были наказаны по закону, о котором знали. Они ведь прекрасно знали, на что идут.

— Брит говорил, что один был совсем мальчишка…

— Да взрослый уже. Почти четырнадцать лет. Если бы они добрались до материка, мы бы сейчас с тобой не разговаривали. Да, это тяжело. Я день их казни помню, как вчерашний. И глаза их помню. Но другого выхода не было. Не было! Так или иначе, эта казнь была моим решением, и она целиком на моей совести. А совесть моя спокойна.

Они медленно пошли прочь с кладбища по узкой тропинке. Эдвин задел ветку, с неё посыпались серебряные капли.

— Этот остров — моя жизнь и моя свобода, Эдвин. И моя гордость. На нём хорошо живётся каждому. Никто не жалуется. Я отвечаю за его благополучие, за каждого жителя — с первого дня, как мы сюда приплыли. Теперь Рэграс хочет подчинить остров себе. Это понятно. И то, что жить, как раньше, мы не сможем, тоже понятно. Но это мой остров. Я люблю его. Просто бросить его и уйти я не смогу. Не смогу предать эту землю, тех, кто на ней живёт, и тех, кто жил.

— Я хотел рассказать вам о Рэграсе то, чего вы не знаете, отец. Я далеко не в восторге от него самого и от его методов. Но… Рэграс ведь тоже когда-то стал жертвой предательства, — и Эдвин рассказал всё, что знал о прошлом короля. Дамир выслушал внимательно, ни разу не перебив.

— Сейчас он вернул власть, которая принадлежит ему по праву, — продолжал Эдвин. — Он законный король, по крови. И Фид это подтвердил и помог ему занять трон. Да, Рэграс жесток. Но любой правитель такого уровня жесток… Многие вещи делались без его ведома. В Серый Мир вас отправил Тербек, а не Рэграс. Я знаю точно, что Рэграс честен и держит данное слово. И вовсе не призываю вас служить ему. Сам не хотел бы ему служить… Но я уверен, что вопрос с властью на острове надо решить в первую очередь мирно. Это — главное! Потому что все тут по-своему правы или верят, что правы. И какое бы решение ни было принято, обязательно останутся недовольные. Всем хочется справедливости, но никто не найдёт справедливости, пока в нём есть ненависть и жажда мести!

Они вышли на высокий обрыв. Далеко внизу шумел прибой.

— В этом я твёрдо убеждён, отец: ненависть не нужна никому. Я помню гайер. Когда стоишь в этих оковах, ненависть не помогает, сопротивление не помогает. Хочется вырваться, сломать цепи, но это бесполезно. Они начинают гореть ещё сильнее, и становится ещё больнее… Меня спасла любовь. Погасить одну ненависть другой нельзя. Никогда! Зло можно победить, только если ты полностью свободен от него. Знаете, чего я хочу, отец? Оставить прошлое в прошлом. Чтобы мы жили все вместе. Я всю жизнь мечтал быть рядом с вами и с мамой! Когда приедет Рэграс, каждому из нас неизбежно придётся с чем-то проститься. С надеждами, с привычками, с мечтами. И с прошлым. В тот раз мы расстались не по своей воле, а сейчас выбор зависит от вас. Прошу вас, не выбирайте расставание друг с другом!

Когда они вернулись, Эдвин сразу прошёл в комнату, бледный и молчаливый. Диаманта закрыла дверь и спросила:

— Как поговорили? Что он решил?

Эдвин устало вздохнул и сел на табурет.

— Поговорили… Говорил я. Сказал ему всё, что считал нужным. Отец всё это выслушал и ничего не ответил. Спокойно так выслушал… Я не знаю, что делать. Его не устраивает ни один из предложенных Рэграсом вариантов. Присягу ему он не даст, бунт поднимать не станет — но и с острова уходить не хочет. Есть, правда, ещё один вариант. Но о нём я даже думать боюсь.

— Выполнить ту клятву?