Рыцарь без меча

— Да. Хотя отец прекрасно понимает, что это неизбежная гибель для него. И сознательно на это тоже не должен пойти, зная, какая это боль для мамы, для нас… Я надеялся, что книга поможет — но он не хочет её читать! Как будто на каменную стену натыкаешься… По сути, выбор, который стоит перед отцом — это выбор, идти по Дороге или нет. Я рассказал ему о Дороге. Позвал его. А больше я ничего не могу сделать. Ничего! Нельзя заставить человека простить. Пока он сам не хочет, всё бесполезно… Как права была Фригитта, когда сказала, что на острове я снова встречусь с гайером! Только это, пожалуй, ещё больнее, чем пытка… Смотреть, как в этих цепях мучается другой человек, знать, что его ждёт — и быть не в состоянии помочь, потому что он отказывается от помощи, потому, что его собственная ненависть заставляет оковы вспыхивать снова и снова, даже если ты пытаешься их погасить…

— Помнишь, Фригитта сказала, что ты едешь на остров, чтобы лишить гайер силы.

— Да, я помню. И пытаюсь. Всё время пытаюсь! Но что я могу ещё?

— Хорошо, что ты поговорил с отцом. Ты сделал всё, что мог. Нам теперь остаётся только надеяться… Эдвин, родной мой, — Диаманта обняла его.

* * *

Девятого сентября Диаманта и Эдвин встали рано, вышли в гостиную. Позавтракали, как обычно. Никто не заговаривал о завтрашнем дне, но напряжение ощущалось в воздухе. Дамир был немногословен и как-то особенно заботлив и нежен со всеми. После завтрака, несмотря на промозглую погоду, он пригласил Эдвина, Диаманту и Амму прогуляться по острову.

Диаманту весь день не оставляло чувство, что Дамир с ними прощается. Иногда ей овладевало острейшее желание расплакаться, уговорить его изменить решение, но она смотрела ему в глаза и тут же останавливала себя.

Дамир обошёл с ними все свои любимые места. Они вернулись домой и пообедали. Потом Амма занялась хозяйством, а Дамир, как всегда, ушёл по делам. Никаких разговоров о Рэграсе не было. Только время с каждым часом шло, казалось, всё медленнее.

Наконец собрались ложиться спать. Эдвин и Диаманта ушли к себе. Эдвин уже хотел лечь, но решительно достал книгу и вернулся в гостиную. Дамир сидел за столом, уставший и мрачный.

— Почему не спишь, Эдвин? Ложись. Не беспокойся.

— Мы уже ложимся. Возьмите, — он протянул отцу книгу. Тот отрицательно покачал головой.

— Я оставлю её здесь, — Эдвин положил книгу на стол.

На следующий день все поднялись на рассвете. Утро было хмурое, зябкое. Вчера Диаманта сильно волновалась, а сегодня ощущала какую-то пустоту. Хотелось только, чтобы всё разрешилось как можно быстрее.

В полдень в дом постучали. Дверь открыла Амма. Вошёл офицер и сказал Дамиру:

— Его величество Рэграс I прибыл на остров. Вы должны немедленно явиться к нему.

Дамир посмотрел на него тяжёлым взглядом и ответил:

— Передайте его величеству, что я сейчас соберу народ на площади.

Амма закрыла за офицером дверь и тронула мужа за плечо.

— Дамир! Прошу тебя!

— Отец! — Эдвин уже не старался скрывать свои чувства. — Отец, не забывайте, о чём мы с вами говорили!

Дамир ничего не сказал на это. Молча прицепил к поясу кинжал, с которым обычно ходил по острову, и вышел.

Все жители собрались на площади. Королевские солдаты заставили людей расступиться и освободить пространство, где выстроились, готовые пресечь малейшее нарушение порядка. Один из них звучно объявил:

— Его величество Рэграс I!

По северной дороге на площадь неторопливо въехал Рэграс в чёрном костюме, на вороном коне, в окружении конных офицеров. Он остановился, офицеры построились по сторонам. Наступила мёртвая тишина.

Амма, Эдвин и Диаманта стояли с краю, недалеко от Дамира. Дамир медленно вышел вперёд и встал напротив короля, в нескольких шагах от него.

Рэграс обвёл толпу холодным взглядом и произнёс:

— С этого дня остров подчиняется мне. Законы, по которым вы жили раньше, отменяются. Ваш правитель уже сообщил вам условия. Сейчас я коротко их повторю, — он сделал небольшую паузу. — Итак, перед вами выбор. Либо ваш правитель сейчас присягнёт мне и станет законным наместником. Либо я назначу на эту должность другого. Покидать остров теперь можно беспрепятственно. Любое неподчинение будет жестоко наказано. А теперь я жду вашего ответа.

Он посмотрел на Дамира. Тот встретился с Рэграсом глазами.

Диаманта почувствовала сильнейшее волнение и сжала руки, пытаясь успокоиться. Эдвин не отрываясь смотрел на отца.

— Ваше величество, — неторопливо начал Дамир. В его тоне сквозило нескрываемое презрение. — Вы кое-что забыли. Перед тем, как требовать от нас повиновения, вы забыли попросить у нас прощения. Попросить прощения у каждого, кого безвинно сделали рабом и отправили в Серый Мир. У каждого, кого безвинно преследовали ваши слуги, у каждого, кого по вашей вине оскорбили, обесчестили, у кого отняли дом и близких. У каждого, кого безвинно били, мучили, пытали! У каждого, кого вы вынудили бежать на этот остров, чтобы сохранить свою жизнь!

Толпа одобрительно загудела. Послышались возгласы: «Правильно!», «Сколько мы от тебя натерпелись!», «Мы так просто не подчинимся!»