Рыцарь без меча

— Как не видел? А тут разве не жизнь?

— Слушаешь других и понимаешь, что ничего не видел. Вот я оглянулся вокруг — ну что у меня есть? Дом, работа — так, по мелочи. Плотничаю, и всё. Скучно. То ли дело ваша с Диамантой жизнь! Столько приключений!

— А я, — сказала Диаманта, — после всего, что со мной было, больше всего ценю эту скучную, обычную жизнь, о которой ты говоришь.

— Я тоже, — кивнул Эдвин. — Настоящая жизнь — вот она, здесь, сейчас. Это не где-то далеко. Это не подвиги, не приключения. Это то, что у тебя есть — дом, близкие, любимое дело. Главное — вовремя научиться ценить это. Когда ты это имеешь, а не когда уже потеряешь.

Нат удивился:

— Но разве ты не гордишься, что через многое прошёл, многому научился? Разве не гордишься, что не сломался под пыткой?

Эдвин покачал головой.

— Гордиться — совсем неподходящее слово. Я ведь до последнего не верил, что смогу вытерпеть. И что вообще выживу… Диаманта правильно сказала: никакие приключения на свете не стоят одного дня, проведённого дома с близкими. Обычного будничного дня. Неважно, что это привычно и знакомо — это самое дорогое.

— А я всё-таки мечтаю совершить что-нибудь необыкновенное, — вздохнул Нат. — В детстве вот мечтал сбежать на корабле Брита. Да на острове все мальчишки, по-моему, об этом мечтали.

Диаманта наклонилась и сорвала цветок.

— Скоро тут всё изменится.

— И Брит, наверное, больше не будет приходить сюда… Если так, то жалко, — Нат погрустнел. — Мне он нравится. Хороший человек… Я вот всё думаю, как Дамир поступит. А он молчит, не говорит, что решил. Вы не знаете?

— До десятого ещё есть время. Ему надо всё взвесить.

— Понимаю, Эдвин. Ещё бы… А знаешь, я вот, пока слушал твой рассказ, пообещал себе одну вещь. Стал думать, что мне здесь дорого, на острове. Если всё изменится, чего бы я хотел? Так вот, я решил, что с Дамиром останусь. Если он переберётся в Тарину, я — за ним. Он мне почти как отец. Я не у него в доме вырос, но он меня столькому научил! И грамоте, и так — уму-разуму. Я теперь куда угодно за ним пойду. И защищать его буду, если придётся. Я умею бросать нож и хорошо стреляю!

— Очень надеюсь, что обойдётся без крови. А стрелять и ножи бросать ни в кого не надо.

— А если на нас нападут?

Эдвин отрицательно покачал головой.

— Как это? — удивился Нат. — Разве ты не будешь защищаться? Не знаю, по-моему, здорово быть сильным! Я всегда восхищался твоим отцом. Надо же — он увёл людей из Серого Города, хотя если бы побег не удался, его бы казнили! И не побоялся надсмотрщика, убил его! Вот это смелость! Мне бы тоже хотелось проверить свои силы.

Диаманта рассказала Нату о впечатлениях, оставшихся от боя за замок, когда они с Эдвином спасали раненых, но тот вдохновился ещё больше.

— Как здорово! Ну вот, а вы говорите, что лучше всего тишина и покой. Да я бы полжизни отдал, чтобы пережить что-нибудь подобное!

* * *

Вечером Брит пришёл попрощаться — как всегда, неразлучный со своими спутниками.

— Завтра снимаемся с якоря. Ну что, Дамир? Решил, как ответишь на письмо его величества?

— О том, чтобы дать ему присягу, речи нет. Губить своих людей я тоже не буду. Рэграс наверняка придёт сюда с большим отрядом. Я не дам ему устроить здесь бойню. Это я решил, а остальное — при встрече.

— Ну что ж… Так и я и думал.

— Ты-то куда направишься, Пирс?

— Не знаю. Куда ветер, туда и мы. Поплаваем, змея поищем, на север заглянем… А потом — как получится. Иногда я вообще думаю всё бросить и вернуться в Эстуар.

Дамир пригласил Брита остаться на ужин.

— Чтобы все были живы и здоровы, — произнёс капитан, поднимая кружку. Все выпили. — Не знаю, Дамир, доведётся ли ещё когда-нибудь выпить с тобой. И тебя, и меня, похоже, ждут бури…

— Да брось ты киснуть, Пирс! — рассердился Керб. — А то и вправду накличешь беду!

— Фригитта мне давно её накликала, — вздохнул капитан.

— Выбрось из головы! Мало ли что наболтает полоумная старуха! — скривился Ларс. — Я не верю.

— Верь — не верь, а до сих пор у неё сбывались все предсказания, — сказал Керб серьёзно.

— Все до единого, — согласился Брит и пояснил: — Она напророчила, что меня повесят. Эх, кому судьба — мать родная, а кому…

В конце ужина он поднял тост за Эдвина и Диаманту, а когда уходил, сказал им:

— Понравились вы мне. Если ещё где доведётся встретиться — буду рад. А нет — так не поминайте лихом.

На следующее утро «Салеста» оделась парусами и поплыла на восток. Эдвин и Диаманта долго смотрели ей вслед.

ГЛАВА 9. Король

Гидеон сгорал от любопытства, но никак не мог дождаться удобного случая поговорить с Фригиттой. Рэграс часто уезжал из дворца, так что дождаться его отлучки трудности не представляло. Трудность заключалась в другом: ключи он либо забирал с собой, либо оставлял в тайнике. Конечно, можно было добраться до тайника, но Гидеон боялся даже думать, что с ним сделает дядя, если узнает об этом.

Лето незаметно закончилось, пришёл сентябрь — мягкий, ласковый, солнечный. Накануне Гидеон допоздна пробыл на балу и утром надеялся выспаться, но на рассвете его разбудил Шарден.

— Что тебе?