Рыцарь без меча

Через несколько минут «Салеста» оделась парусами и двинулась на запад. Вскоре покинула бухту и бодро побежала в фордевинд — ветер был попутный. Диаманта с Эдвином долго смотрели назад, пока берег с белыми домиками Галя совсем не скрылся в сиренево-голубой утренней дымке.

Покачивало. Диаманта любовалась большими пузатыми парусами, освещёнными солнцем. Они только издалека казались белыми, а вблизи были серовато-жёлтого цвета.

Эдвин улыбнулся счастливой улыбкой.

— Как давно я ждал этого дня! Надо же, какое удивительное ощущение, когда стоишь на плывущем корабле! Чувствуешь себя капитаном.

— Это ты напрасно, парень, — раздался сзади голос Брита.

— А сколько плыть до острова? — спросила у него Диаманта.

— Если нас не сожрёт морской змей, берег увидим недельки через три, не раньше. Кто вы такие и откуда?

— Из Тарины, но это уже не имеет значения. Нам нужно на остров, — ответил Эдвин. — Из-за Рэграса.

— Ладно, приятель. Если вы хотите быть подальше от Рэграса, нам по пути. А тут не задают лишних вопросов. Только знайте своё место. Я ни с кем нянчиться не собираюсь. За своей женой сам присматривай. Если Керб или боцман чего прикажут — выполнять без разговоров. И не мешаться под ногами! Есть будете то же, что и матросы. Пресную воду для мытья не брать, шкуру спущу! Нападёт охота мыться — за бортом воды полно. Всё ясно?

— Да.

— Вот и прекрасно, — закончил Брит, бросил на солнечный горизонт мрачный взгляд человека, страдающего от головной боли, и направился к себе в каюту.

Со всех сторон простиралось море, бескрайнее, постоянно меняющееся и при этом однообразное. Время на корабле тянулось медленно. Матросы жили в привычном ритме ежедневных работ и вахт, подчиняясь чёткому распорядку, а пассажиров он касался только опосредованно. Из-за отсутствия занятий непривычные ощущения от новой обстановки делались особенно заметными.

Тому, кто ни разу не выходил в море, было бы трудно понять, как сильно на корабле обращают на себя внимание запахи. На «Салесте» не было места, где бы ничем не пахло. Сквозь деревянные перегородки из трюма и до самой палубы просачивался запах протухшей трюмной воды. Её откачивали каждое утро, но запах всё равно проникал везде и казался неистребимым. Впрочем, в кормовых каютах в этом смысле было лучше всего — здесь запах ощущался только при закрытом окне. Везде резко пахло смолой. Приятнее всего было на палубе, где гулял свежий ветер.

Эдвин спустился на камбуз. Здесь было очень тесно, в воздухе стоял густой чад. Кок в грязной рубашке и засаленном до невозможности фартуке, краснолицый, упитанный, мешал в большом котле какое-то неаппетитное на вид варево. Он увидел Эдвина и поинтересовался:

— Тебе чего?

— Мы плывём на остров. Я и моя жена… Можно брать еду здесь и есть в каюте?

— Ешьте хоть на рее, — пожал плечами кок. — А еду-то в чём понесёшь? Миска у тебя есть?

— Есть.

Кок наполнил её супом, черпая одну жидкость и отодвигая в сторону гущу.

Диаманта попробовала это блюдо и поморщилась.

— Продержимся так три недели?

— Надо продержаться, — обречённо вздохнул Эдвин. — Погоди, сейчас ещё принесу сухарей.

Кок обругал его, но сухарей дал.

— Да, сушили на совесть, — заметил Эдвин, постучав каменным куском об стол.

Они собрали волю и заставили себя съесть обед, который погрузил обоих в унылые размышления о бренности всего земного. Некоторое время оба молчали. Потом Диаманта придвинулась к Эдвину и шёпотом спросила:

— А письмо у тебя где?

— В одном из мешков. Там никто не найдёт. Если только специально полезут искать. Но зачем им это? Не бойся, всё будет в порядке.

Они вышли на палубу. Матросы занимались своими делами и не обращали на них внимания. Эдвин с Диамантой разговаривали, глядя на море, пока боцман, проходивший мимо, не ткнул Эдвина кулаком в бок:

— Не стойте на дороге, дармоеды!

Они отошли в сторону.

— Знали бы они, кто ты, — проговорила Диаманта.

Закат в этот день был великолепный. Солнце пылало, как огненная роза, заливая море невероятными красками и сказочно освещая паруса и рангоут. У Диаманты с Эдвином захватило дух. Они наблюдали, как меняются море и небо, пока солнце не село. Ослепительный пейзаж мгновенно потускнел и погас, на востоке заблестела Луна. На «Салесте» зажгли огни.

Вернувшись в каюту, обнаружили малоприятный сюрприз: после ужина Диаманта оставила на столе кусок сухаря, а теперь на его месте лежали одни крошки — на «Салесте» было полно крыс, которые считали корабль своей собственностью и хозяйничали на нём как хотели. Диаманта брезгливо поморщилась, а Эдвин озабоченно заметил:

— Как бы крысы не погрызли книгу, она ведь на пергаменте.

— И письмо.

— Ещё этого не хватало!

— Давай поищем какую-нибудь жестяную коробку с плотной крышкой.

— И как я не догадался взять такую с собой! Можно убрать письмо в мамину шкатулку, но я не хочу её открывать.

— А где шкатулка, кстати?

— Тоже в мешке.

Эдвин принялся искать место для бумаг. Ничего подходящего, кроме сундука, не обнаружилось. Он оказался не заперт на ключ, а просто закрыт на механический запор.