Русский быт в воспоминаниях современников

Насколько мягким и умеренным было правление Екатерины вблизи ее, настолько же ужасным и произвольным было оно вдали от нее. Человек, которому прямо или косвенно покровительствовал фаворит, являлся открытым тираном везде, где бы ни находился: он дерзил начальству, давил подчиненных и безнаказанно нарушал правосудие, дисциплину и указы[92]).

К. Массон

ДЕЛО ОТКУПЩИКА ЛОГИНОВА И БАНКИРА СУТЕРЛАНДА

Вместе с сим тогда же почти (1792 г.) окончены Державиным… важные два дела, а именно комиссариатское и банкирское; комиссариатское начавшееся с 1775-го или 1776 года во время самой большой силы князя Потемкина, когда происходили на Санкт-петербургской винный откуп торги. Сей всемогущий любимец, взяв под покровительство свое купца Логинова, выпросил ему под свое поручительство, без всяких залогов, у Государыни тот с. — петербургской откуп без переторжки, с тем, что он, по окончании откупа, по совести объявит всю свою прибыль, полученную им сверх сложности, на которую торговались. Но как у Логинова не было наличных денег, чем вступить в откуп, то и взял он заимообразно тайным образом в Москве из комиссариатских сумм, через казначея Руднева, казенных денег 400 000 руб., с тем, что из первой выручки по откупу взнесет оные обратно в казну; не помню через кого, а кажется, через некоего комиссариатского же ведомства чиновника Выродова, учинилось сие известным, и пошло следствие. Князь Потемкин под рукою и, по связи с ним, Александр Иванович Глебов, бывший гене-рал-комиссаром, с которого, может быть, согласия и деньги Рудневым Логинову выданы, покровительствовали или проволачивали всевозможным образом сие дело, так что, хотя Глебов пожалован около того времени или, яснее сказать, отлучен от комиссариата в смоленские генерал-губернаторы, сменен и отдан под следствие по настоянию генерал-прокурора князя Вяземского; но со всем тем Логинов, требованный к очным ставкам против Руднева, хотя всем был виден проживающим в Петербурге, но не сыскан и не представлен в Москву около 20 лет. Между тем, вскоре по взятии откупа, Логинов поссорился с товарищем своим, купцом Савиным, и заплатя ему некоторую сумму, обещав из прибыли еще наградить, оттер от откупа. Савин, быв тем недоволен, завел дело, которое, по сильной стороне Логинова, тянулась по 1792 год в Петербургском Надворном Суде, так что не мог решения дождаться. По сей причине подал он к Державину на высочайшее имя письмо — донос, в котором жаловался, что Логинов по окончании откупа его обидел и не открыл прямой сложности правительству и не внес обещанной им в казну из прибыли десятой доли на богоугодные дела, а вместо того сделал только народный известный праздник в зимнее время, в Воронцовском доме, в котором перепоил народ до пьяна, так что несколько сот человек померзло, что и было самая правда: полиция подобрала мертвых тел поутру, как достоверно тогда уверяли, до 400 человек. Государыня, выслушав сие Савина прошение, приказала Державину призвать Логинова к себе и велеть ему, чтоб он по совести объявил ей всю сложность вина и прибыль настоящую свою оттого. Логинов, хотя князь Потемкин, могущий его покровитель, уже тогда не существовал в живых, но надеялся на приверженцев и на родню сего вельможи, бывших ему приятелями, так спесиво принял повеление Императрицы, что не: хотел почти и отвечать порядочно Державину, сказав: «он не верит, чтоб такое повеление дала Государыня, которая царствует по законам. Когда дело по доносу Савина производится в Надворном Суде, то оно там и в прочих учреждениях, высших судах своим порядком и окончиться долженствует, а принуждать его к какому-то еще совестному признанию в прибылях его после того, как уже он сделал из них казне пожертвование, дав народу публичный праздник, не думает он, чтоб воля была на то Императрицы». Державин, услышав такой высокомерный сего откупщика ответ, тотчас написал на бумаге высочайшее повеление и, отдав ему, велел на оное ответствовать письменно же, и о сем тогда же донес Государыне, которая отозвалась с неудовольствием: «Хорошо, посмотрим. Я укрощу спесь».