Читаем Русский быт в воспоминаниях современников полностью

По утру сошлись раньше обыкновенного в палату, и не нашли журнала о водке; из палаты — в уездное казначейство, где нашли, что казначей не только не получил в казну пошлин, положенных с каждого штофа по 10-ти копеек, но и повеления на то от палаты не имел. Прокурор, с прописанием всего, сообщил казенной палате и требовал, чтобы отобранная вчера печать была уничтожена, а на место ее сделана новая с надписью, в законе предписанною, и чтобы водка печатаема была при казенной палате, а не за городом. А от наместнического правления, и особо от губернатора, требовал письменно же, чтобы водка пропущена была в город, где он, прокурор, предоставляет себе открытие свойства и качества оной.

Не буйные ветры зашумели, не мутная лужа всколебалась, палатные члены всхорохорились. Натурально! Кому приятно быть пойману на преступлении должности.

Они бросились к губернатору,К губернатору Черемисину,И поют ему громогласную:— Как матросы встарь на Неве реке,На Васильевском славном острове— «Ох ты, гой, еси, ты наш батюшка!Нас поймали-то за воротами.На печатанье водки хлебный,Прокурор Семен и со стряпчими,Как со стряпчими со губернскими.Ты — ведь сам нам дал повеление,Чтоб печатали за воротами.Ты, отведавши водки графские,Рек по книжному: «в снедь добра зело».А теперь они нас крутят вертят».Что возговорит Черемисинов:«Ох вы, гой, еси, вы друзья мои,Вы друзья мои, два зятья мои,Позняков, Захар и Наркиз Вон-ляр,А за ними уж и Бояринов.Мы по всякой день за столом однимЗа столом одним хлеб и соль ядим.Не робейте вы и не думайте. Малорослого прокурора я,Кулаком одним, как в мешке, сомну,Целиковского рыжевласогоТолкачем столку на блины в муку.Философа-та я ДобрынинаНе пущу к себе и в переднюю.Ой, жена моя Анна Ивановна!Губернаторша расторопная,Научи меня как судить рядить.Мне не в первой раз тебя слушатиТвой совет всегда мне как новой чин.Ах, как тягостно быть при должности,Когда чувствуешь, что и туп и глуп».Что возговорит ж на добрая,Губернаторша расторопная:«Ох, ты, гой, еси, удалой наш зять,Удалой наш зять, ты Наркиз Вонляр,Ты бери скорей перо острое.Что очинено тобой в корпусе,Пиши грамоту в Санкт-Петербург.При дворе сидит добродетель наш,Что наместником в Белоруссии,Родной дядя твой Петр Богданович».Не кавылушка — трава белаяВо чистом поле забелелася,Загорелися ретивы сердца;Прокурор Семен и со стряпчими,В свою очередь, ну туда ж писать.

Надобно знать, что в царствование Екатерины Великой, государевы наместники в губерниях были сильны, потому что были в доверии; а доверие царское; для особ «природою почтенных, разумных и честных, искусством укрепленных», есть основанием к тому, чтоб они говорили языком истины; почему и сужду: полученное из Петербурга в могилевском наместническом правлении от генерал-губернатора Петра Богдановича Пассека, на посланные к нему от всех нас бумаги, предложение, копия с которого по ныне у меня уцелела, поместить здесь от слова до слова, дабы во-первых, не сделать сокращением недостатка в ясности дела; во-вторых, чтобы припомнить и повторить себе, какой имели тон главнокомандующие губерниями в благополучное царствование Екатерины Великой.

«Могилевскому наместническому правлению Предложение.

Перейти на страницу:

Все книги серии Историческая библиотека

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии