В этой внимательной администрации,
Как в геологии, — всюду слои!
Дремлют живые когда-то формации,
Видят отжившие грезы свои.
Часто разбиты, но изредка в целости
Эти слои! В них особенность есть:
Затхлые издавна окаменелости
Могут порой и плодиться и есть!
Свобода торговли, опека торговли —
Два разные способа травли и ловли:
Всегда по закону, в угоду купцу,
Стригут так иль этак все ту же овцу.
Блеснула комета во всей красоте
На куполе синих небес;
В ее величавом блестящем хвосте
Все видели чудо чудес.
И вскликнула хором чиновников рать,
Сквозь слезы смотря на звезду:
«Кто мог бы подобным хвостом повилять,
У старших бы стал на виду!»
Есть много на Руси
Маэстро гениальных…
Не веришь, так спроси
Хожалых
[78]
и квартальных
[79]
.
…Сито нужно безусловно!
Хорошенько сами взвесьте:
Станет легче хлеб духовный
Из просеянных известий.
Пища будет всем доступна;
Только соли не просите:
Как и все, что слишком крупно,
Соль останется на сите…
Слушать предсмертные песни Орфея друзья собралися.
Нагло бранясь и крича, вдруг показался паяц.
Тотчас же шумной толпой убежали друзья за паяцем…
Грустно на камне один песню окончил Орфей.
Напрасно молоком лечиться ты желаешь,
Поверь, леченье нелегко.
Покуда ты себе питье приготовляешь,
От взгляда твоего прокиснет молоко.
Знать, в господнем гневе
Суждено быть тако:
В Петербурге — Плеве,
А в Москве — Плевако!
Твердят, что новь родит сторицей,
Но, видно, плохи семена
Иль пересохли за границей:
В романе «Новь» — полынь одна.
Исполненный ненужных слов
И мыслей, ставших общим местом,
Он красноречья пресным тестом
Всю землю вымазать готов.
Вот еще светило мира —
Кетчер, друг шипучих вин:
Перепер он нам Шекспира
На язык родных осин.
Как снег вершин,
Как фунт конфет,
Исчезнул Фет
И стал Шеншин.
Се Шпеер, се Омар, се бегемотов внук,
Что страх как бережет Россию от наук.
Понятен зов твой сердобольный
И для отцов и для детей:
С базара — храм искусств угольный,
Ты с переулка — дом б…
Сперва меняя тип за типом,
Клим для своих забавных од
Все типы заменил Антипом,
Так что Антип стал антип-од.
Морщины думы и совета
Не красят твоего лица:
Со звонкой лирою поэта
Плющом довольствуйся певца.
Родится дивным музыкантом
На шаткой ветке соловей,
Но все снегирь не будет Кантом,
И Соломоном — воробей.
Под старость ключ украсил фалды Фета;
Вполне заслужен им такой почет.
Имеет важный смысл награда эта:
Кто без ключа стихи его поймет?
Князек, ханжа и аферист,
Погрязший в узком эгоизме,
Бездушный сплетник, журналист,
Галантерейный романист,
Пошляк в своем патриотизме!
Когда он плавно говорит
О том, что вера в нас погасла,
От липких фраз его тошнит,
Как от касторового масла.
Я всё еще ее, безумный, не забыл!
Я всё еще ее нередко вспоминаю,
Хотя давно уже другую полюбил
И, с первой разорись, вторую разоряю.
Я всё еще ее, безумный, не забыл!
Люблю, как не любить Полонскому и Фету,
Хоть деньги на нее казенные убил,
Хоть предпочла она откупщика поэту.
«Вы любите ли сыр?» — спросили раз ханжу.
«Люблю, — он отвечал, — я вкус в нем нахожу».
Пия душистый сок цветочка,
Пчела дает нам мед взамен;
Хотя твой лоб — пустая бочка,
Но все же ты не Диоген.
Раз архитектор с птичницей спознался,
И что ж? В их детище смешались две натуры:
Сын архитектора, он строить покушался;
Потомок птичницы, он строил только — куры.
Однажды нес пастух куда-то молоко,
И так ужасно далеко,
Что уж назад не возвращался.
Читатель! Он тебе не попадался?
Краса моей долины злачной,
Отрада осени златой,
Продолговатый и прозрачный,
Как персты девы молодой.
Мне кажется, тому немалая досада,
Чей можно перст сравнить со гроздом винограда.
Зачем ты, грозный аквилон,
Тростник болотный долу клонишь?
Зачем на дальный небосклон
Ты облако столь гневно гонишь?
Как не наскучило вам всем