Читаем Россия бунташного века: cкандалы, интриги, расследования полностью

Нужно понимать, что юродивые — ничуть не сумасшедшие люди. Юродство — одна из форм социального взаимодействия, которую сознательно выбирали как некоторую форму «интеллектуального критицизма». Это была закрепившаяся традиция — юродивых любили и боялись, их систему жестов считывали. Например, Флетчер рассказывает о юродивых в Москве в конце XVI столетия: «Если же кто из них, проходя мимо лавки, возьмет что-нибудь из товаров, для отдачи куда ему вздумается, то купец, у которого он таким образом что-либо взял, почтет себя весьма любимым Богом и угодным святому мужу».

И в XVII в. Никон пытается эту традицию разрушить. В 1667 г. на церковном соборе вселенские патриархи осудили многие моменты, связанные с почитанием юродивых.

Декларировавшиеся причины такого осуждения:

— нынешние юродивые не те, что были раньше: они хотят славы, громыхают своими веригами, только чтобы смутить несведущих людей;

— среди юродивых сейчас есть не только люди, выбравшие этот сложный путь, но и попросту душевнобольные, а к таким неприменимо ни почитание, ни хула.

В XVII в. многие юродивые были грамотными — они оставляли и эпистолярное наследие, и богословские трактаты. Например, Афанасий, любимый ученик протопопа Аввакума, вёл вполне юродивую жизнь, бесконечно плакал, ходил босиком и зимой, и летом, но в 1665 г., когда стало понятно, что Аввакума не выпустят из ссылки на Мезени, Афанасий перепрофилировался: он постригся в монахи и стал иноком Авраамием. И вот инок Авраамий оставил после себя прозу и даже стихи!

Юродство, бывшее раньше актом сугубо индивидуальным, уступает место кооперации. Теперь бывшие юродивые примыкают к лидерам оппозиции (каким был, несомненно, Аввакум).

<p>Глава 18. Соловецкое сидение</p>

Соловецкое восстание 1668–1676 гг. окружено мифами. Долгое время бытовали лишь две точки зрения на его причины и сущность. Обе эти концепции сложились почти сразу после разгрома Соловецкого монастыря и, конечно, не учитывали всего многообразия причин и следствий этого сложного явления. Однако это не умаляет его драматически-напряженного значения в истории русской культуры.

Вид на Соловецкий монастырь. Фото А. Иванова

Соловецкое восстание ассоциируется со старообрядчеством — хотя среди братии были люди, поддерживающие реформу Никона. Старообрядческая концепция, объясняющая события на Соловках, появилась довольно скоро после разгрома монастыря. Целый корпус текстов, связанных с историей восстания, написал Семен Денисов, брат одного из основателей старообрядческой Выговской пустыни («Повести об отцах и страдальцах соловецких», «История об отцах и страдальцах соловецких»; в том числе перу Денисова принадлежат «Поморские ответы» — свод правил устроения новой жизни). С точки зрения старообрядцев, соловецкие монахи — благочестивые мученики за старую веру.

С. Д. Милорадович. Черный собор. Восстание Соловецкого монастыря против новопечатных книг в 1666 году. 1885 г.

Однако была и другая точка зрения, правительственная: ее сформулировал митрополит Игнатий Римский-Корсаков, постригшийся в монастыре вскоре после восстания. Он заявлял, что на братию навели смуту посланники Степана Разина (один разинец действительно был, но он не занимал руководящей позиции) и ученики Аввакума, а вот сами монахи были ни при чем и поддерживали действия власти, так что к старообрядчеству монастырь имеет косвенное отношение.

Сейчас историки и филологи активно изучают документы, связанные с восстанием, и им многое предстоит сделать, поскольку некоторые этапы Соловецкого сидения выстраиваются лишь гипотетически. Так что эта история еще ждет своих исследователей.

Что же произошло?

Монастырь-крепость, расположенный на Большом Соловецком острове в Белом море, славился своими грамотными монахами-отшельниками. До XVII в. монастырь был крупным землевладельцем (ему принадлежали земли по западному берегу Онеги, берег от реки Кеми до реки Выг и ряд поморских областей) и экономическим агентом: монахи занимались соляным и рыбным промыслами, работали кожевенные избы, слюдяные разработки, были развиты иконо- и книгописания, не забываем и о паломниках. Трагическая история связана с Соловецким монастырем: именно из него Иван Грозный призвал митрополита Филиппа (Колычева) в Москву, где последний был задушен Малютой Скуратовым. Как мы уже помним, при Романовых мощи Филиппа были перевезены в Москву.

Монастырь находился на автономном положении — благодаря указу Михаила Федоровича (кстати, Елеазар Анзерский предсказал Михаилу Федоровичу рождение сына после череды девочек), соловецкая братия обращалась по всем вопросам в приказ Большого дворца, не тратя время на взаимодействие с низшими делопроизводственными инстанциями.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное