Читаем Россия бунташного века: cкандалы, интриги, расследования полностью

При этом стоит подчеркнуть, что эти люди, опять же, были весьма образованными. Их обскурантизм был способом бороться с вредным латинством, а еще отражал базовое представление о разборе богословских текстов как о пути к познанию Бога (смещая фокус с самоценности исследования текста, потому что, разрабатывая грамматики и умножая наши знания о Вселенной, к Богу мы не приближаемся).

Напомню, XVII в. считается временем, когда в Россию хлынули книги по различным дисциплинам, а из России на учебу начали отправлять студентов за границу.

И вот к середине XVII в. в России разгорелся вопрос о соотношении веры и «еллинских премудростей». Нужно ли изучать науки, погружаться в изучение грамматики книг или достаточно безукоризненно исполнять обряды и иметь веру в сердце своем?

Старообрядцы ратовали за многовековую религиозную традицию без необходимости изучения «еллинских мудрецов». Позиция подкреплялась тем, что Паисий Лигарид с Симеоном Полоцким объясняли неприятие реформы старообрядцами их неученостью, а старообрядцы, в частности Аввакум, воздвигли эту «неученость» как знамя. Аввакум писал: «Вси святии нас научают, яко риторство и философство — внешняя блядь, свойствена огню негасимому». Другая часть не принявших реформу верующих признавала необходимость обучения, поскольку именно оно давало право обсуждать сложные богословские проблемы. Но «внешнее учение», «эллинская мудрость» ассоциировались с Западом, пристанищем «неверных», поэтому вызывали отторжение.

Никоновские реформы всколыхнули прежде тихие воды: в среде братии разгорелся спор.

<p>Глава 20. Накануне</p>

Епифаний, знаменитый сосед Аввакума, был пострижеником Соловецкого монастыря. Он покинул монастырь после известия о церковной реформе. Епифаний писал: «Тогда у нас в Соловецком монастыре святии отцы и братия начаша тужити и плакати горько и глаголати сице: „Братия, братия! Увы, увы! Горе, горе! Пала вера христова, яко ж и в прочих землях, в земли Русской двема врагами христовыми Никоном и Арсеном"». Арсен — это Арсений Грек, книжный справщик, который отбывал наказание в Соловецком монастыре и был благожелательно принят монахами, за исключением осуждающей нотки за нетвердость его взглядов и нежелание исполнять обряды.

До поры до времени в монастыре было спокойно. В 1655 г. в монастырь прибыл Иван Неронов, один из членов кружка древлего благочестия, бежавший из государственной ссылки. Его снабдили всем необходимым для дороги в Москву.

В 1657 г. в монастырь прислали новопечатные книги, и братии пришлось обозначить свою позицию. Однако архимандрит Илья убрал их в «казенную палату», и служба шла по старым книгам. Архимандрит и его окружение не приняли реформу, однако у них была оппозиция: так, одного из священников выпороли плетьми за службу по новому обычаю. После этого в обители состоялся собор — эдакая конференция по теологическим вопросам, на которой было необходимо прийти к консенсусу. Там решили, что у священников, служивших по-новому, причащаться нельзя. Священники (Герман, Виталий и Спиридон) огорчились и подали жалобу Никону.

Но в 1658 г. Никон уже начал конфликтовать с царем, поэтому простарообрядческая группа восторжествовала. Все шло своим чередом, но в 1660 г. после смерти архимандрита Ильи новым настоятелем становится Варфоломей, прамосковский архимандрит, который опирается на тех самых Германа, Виталия и Спиридона. Он тихой сапой пытается ввести новые обычаи. У него не вышло, что стало еще одним камнем преткновения в спорах братии, которая начала подозревать уже царя в желании «испортить» веру. О напряжении, царившем в монастыре, свидетельствует хотя бы история о священнике Геронтии: его чуть не побили камнями, когда пошел слух, что он нарушил установленный порядок богослужения. Выяснилось, что это ошибка, просто кто-то из помощников Геронтия замешкался, — но сама история симптоматична.

Варфоломею противостоит крупная группа монахов во главе со старцем Никанором — его Аввакум предлагал в качестве патриарха — и Герасимом Фирсовым.

Поляризация в братии привела к тому, что в 1666 г. с Соловков в Москву регулярно отправлялись коллективные челобитные против архимандрита Варфоломея. Когда в феврале архимандрит поехал в Москву, вслед ему иноки отправили челобитную, в которой просили царя оставить их при старой вере. Варфоломей получил ее и повез в Москву, однако с ней не согласился и предоставил челобитную как улику против старообрядческой части братии.

В итоге в Москву с коллективной челобитной поехал и Герасим Фирсов, но был осужден, а в монастырь для расследования дела отправился архимандрит ярославского монастыря Сергий.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное