Читаем Россия бунташного века: cкандалы, интриги, расследования полностью

Феофан решает уморить себя голодом. Он пишет царю, упрашивая его об очной ставке с архимандритами трех афонских монастырей — они могут поручиться за него. Царь велит сослать его в Соловецкий монастырь в тюрьму.

Узник решается на отчаянную меру: говорит, что у него есть тайное слово для государя, видимо, надеясь, что его хотя бы так доставят в Москву. Феофана велено допросить на месте. Сказать ему нечего. Поэтому его отправляют на Соловки, в Головленкову тюрьму особо строгого режима.

Тем временем святогорцы помнят о Феофане и пишут письмо русскому царю. Царь игнорирует его.

Архимандрит понимает, что его вряд ли освободят, и начинает готовиться к побегу: если и бежать, то к карелам, а для этого нужно знать язык.

А в Москве проходит знаменитый Поместный собор 1666–1667 гг. Соловецкие монахи не принимают его решений, происходит раскол. Монастырская братия становится большой преступной группировкой, с точки зрения царя.

Ситуация напряженная: Феофан сидит под надзором настоящих преступников, будучи при этом заключенным по ложному доносу.

Пора бежать.

Акт 7

Дата: ночь 1 октября 1668 г.

Действующие лица:

• поп Сысой Андреев; доставил Никону письмо от боярина Зюзина. Так же, как и Феофан, чувствует себя безвинно посаженным.

• Андрей Веревкин; разбойник с отсеченными за преступления левой рукой и обеими ногами по лодыжки.

• Феофан.

Узники захватили карбас — традиционную поморскую лодку — и сбежали с острова в шторм.

Опасно Белое море в шторм, это знает каждый поморец.

Останки Феофана и Веревкина вместе с их карбасом обнаружили местные жители на Шуерецком острове в январе 1669 г. Беглецы были захоронены на кладбище Соловецкого монастыря.

Остается надеяться, что Сысою повезло.

<p>Глава 14. Аввакум</p>

Если о характере Никона мы можем судить только по его письмам, поступкам и манере поведения, описанной косвенно в официальных и религиозных текстах, то о его противнике, Аввакуме, мы знаем куда больше. Он оставил свое «Житие, им самим написанное», которое позволило читателям услышать голоса стороны, оказавшейся в оппозиции. Благодаря «Житию» мы знаем об Аввакуме куда больше, чем о Никоне, а еще представляем, как мыслил в своем титаническом, бунтарском проявлении человек XVII в., претерпевающий за веру адские муки еще при жизни. Житие — это первая русская автобиография, написанная в любопытной манере: церковнославянский здесь перемешивается с «вяканьем», а структура жития, предполагавшая более-менее закрепленный вековой традицией порядок действий, становится лишь формой для реальных событий, происходивших с героем.

Свое «Житие» Аввакум писал в земляной тюрьме, в заполярном городе Пустозерске. По правилам житие пишется после смерти святого — и уж точно человек не мог писать собственное житие, однако ситуация была отчаянной. Как сообщает Аввакум, написать этот текст его заставил духовник, Епифаний, сидевший в тюрьме вместе с ним.

Родился Аввакум Петров в семье сильно пьющего отца и очень набожной матери. В 17 лет женился на 14-летней Настасье Марковне.

Однажды, как пишет Аввакум, ему снится сон:

«И падох на землю на лицы своем, рыдаше горце и забыхся, лежа; не вем, как плачю; а очи сердечнии при реке Волге. Вижу: пловут стройно два корабля златы, и весла на них златы, и шесты златы, и все злато; по единому кормщику на них сидельцов. И я спросил: "чье корабли?" И они отвещали: "Лукин и Лаврентиев". Сии быша ми духовныя дети, меня и дом мой наставили на путь спасения и скончалися богоугодне. А се потом вижу третей корабль, не златом украшен, но разными пестротами, — красно, и бело, и сине, и черно, и пепелесо, — его же ум человечь не вмести красоты его и доброты; юноша светел, на корме сидя, правит; бежит ко мне из-за Волги, яко пожрати мя хощет. И я вскричал: "чей корабль?" И сидяй на нем отвещал: "твой корабль! на, плавай на нем с женою и детьми, коли докучаешь!" И я вострепетах и седше рассуждаю: что се видимое? и что будет плавание?»

Этот сон с пестрым кораблем сам Аввакум толкует как символ будущего трудного плавания в море жизни. И действительно, протопопа начинают преследовать проблемы.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное