Рок умер – а мы живем

Со стула встала очень молодая девушка, и ведущий тут же её представил:

– Юлия Городничева, один из лидеров совсем нового, но уже заметного движения под названием «Наши»…

Девушка протестующе подняла руку:

– Я не уполномочена выступать. Позвольте послушать. – И села.

– Жаль, жаль.

До сцены тем временем добрались полненькая, розовощёкая Маша Гайдар в белой блузке и чёрной юбке, Илья Яшин, оказавшийся тем самым пареньком, что объяснил Чащину с Димычем причину проверки на входе. Лидер «Молодёжного левого фронта» Пономарёв выглядел неприметно – обычный парень с улицы.

– Ну, что будем делать? – спросил Чащин; ему надоело стоять, в голове гудело от недостатка воздуха. И холодное пиво не помогало.

Димыч тревожно огляделся:

– Давай немного… Вдруг что…

– Так, для начала, – когда молодые политики расселись, заговорил ведущий, – мы, наверное, послушаем информацию о каждом из представленных движений. Историю создания, программу, цели. Да? Итак, начнём с Сергея. Пожалуйста, Сергей, в микрофон.

Тот приосанился, выдержал небольшую паузу, начал:

– Патриотический союз молодёжи был создан в середине две тысячи четвёртого года. Активной деятельности не наблюдалось, велась в основном организационная работа. В январе этого года руководителем избрали меня, и очень быстро Союз заявил о себе в полной мере. Мы перешли к решительным действиям – молодёжь устала от бездействия, от того, что её не замечают, с ней не считаются. Молодёжь стремится участвовать в политической, экономической, культурной жизни государства, и поэтому она полноводно вливается в наш Союз. Наш лозунг, – Сергей вскинул подбородок, – «Мы разгоним силы мрака! Утро! Родина! Атака!». Это лозунг действия!.. На сегодняшний день численность Союза достигла двух с половиной тысяч человек. И в основном это молодая творческая интеллигенция. Но – и это радостно – всё больше в наших рядах молодых рабочих, особенно в провинции. Отделения открыты в Воронеже, Смоленске…

– Ну, завелась пластинка, – проворчал Димыч. – Что, пошли?

У бара на Чащина налетел бородач в чёрной коже, в берете с белой пятиконечной звездой:

– Дэнвер, ты?!

Чащин отшатнулся.

– Да, Дэн! Ты чего, бляха, не узнаёшь?! Мы ж с тобой целое лето тогда… Дэ-эн!

Оправившись от неожиданного напора, Чащин присмотрелся к бородатому. Нет, не узнавал… Да и мало ли в прошлом было тех, кто сегодня вполне мог стать таким – монстром непонятной группировки.

– Это ж я! Я! Кирилл. – Бородач чуть не ревел. – Сиба! Помнишь?

– Сиба? – И снова, как уже не раз случалось в последние недели, в мозгу Чащина защёлкало, словно бы там открывались створки, замочки, выпуская на волю давно сданное в архив прошлое; да, Сиба… Сиба – тот восторженный парнишка, которому он рассказывал про панк-рок, про Новосибиский академгородок, а в благодарность получил матрас в мае девяносто восьмого…

– Привет. Тебя не узнать.

– Ну дак! – И уже на законных, дружеских основаниях Сиба стиснул Чащина в объятиях. – Надо отме-етить.

…Заняли стол в соседнем с тем, где происходила дискуссия, зале. Чащин с Димычем и восемь парней в беретах и косухах, полупальто со значками Карла Маркса, Сталина, Че Гевары. На шеях – красные платки. Официант принёс литровый графин водки, гранёные стопки, бадейку чёрного хлеба. Сиба представлял товарищей: Льюис, Коба, Нарком…

Нарком разлил водку, с сожалением вздохнул:

– Зря Собчучка не появилась.

– Нич-чё-о, – зло дёрнул нижней челюстью Сиба. – Пуля виноватого найдёт. – Обнял ладонью стопку: – Поехали!

Глотнув водки, занюхав хлебом, Димыч решился заговорить:

– А я, парни, был уверен, что вы тут из-за Собчак. Акцию хотели?.. Вы из какой организации?

– АКМ, – коротко ответил то ли Льюис, то ли Коба.

– Авангард красной молодёжи?! Я давно вас ищу. Ништя-ак!..

Парни хмуро, с подозрением смотрел на него. Чащин объяснил:

– Это мой земляк, Дмитрий. Из Сибири. Мы вместе в группе играли…

– Слушайте, – подхватил Димыч, – а у вас группы есть?

– Ясен дундич! «Эшелон». Самая актуальная команда сегодня. Остальное – попса и погань.

– А «Гражданка»? – усмехнулся Чащин, вспоминая вкусы Сибы. – «Инструкция по выживанию»?

– Прошлое. Сегодня важно только то, что возбуждает массы на борьбу с капитализмом. За нашу победу! – И Сиба поднял стопку.

Парни дружно, по-братски чокнулись. Димыч торопливо плеснул себе из графина и тоже сунул стопку в общую кучу.

– А ты, вижу, устроился, – прищурившись, будто целясь, оглядел Чащина бывший подросток-панк.

– Так… не жалуюсь.

– Молодец. Я тогда думал, что ты загнулся. Когда предаки тебя выгнали. Потом искал, ходил по тусам, все флэты облазил. Никто не видел, не знал, куда ты делся. Ну я и решил, что всё.

– Да нет, нормально.

– Ну что ж, ладно тогда…

От этого снисходительно-презрительного тона Чащина защекотало раздражение… Попрощаться и спокойно уйти? Что ему этот Сиба, в котором ничего от прежнего не осталось?.. Но Димыч уже увлечённо обсуждал с парнями идею организации Рок-фронта, заодно крыл «за месяц успевший скурвиться ПСМ».