Рок умер – а мы живем

– Игорь Юрьевич, – спросила Наташа, – а как это произошло? Где?

– Я уже говорил – на Оке. Это здесь, Подмосковье… Мне вчера к вечеру его дочь позвонила… Провалился под лёд. То ли сброс какой-то произошёл, то ли… Сверху лёд на вид обычный совсем, а снизу – вода тёплая. Подмыла. – Игорь говорил быстро, но рвано. – А я ведь, ребята, должен был с ним ехать. Мы две недели назад там уже посидели, на том же месте, натаскали прилично. Жерехи, щуки… А вчера «Эксплоитед» в «Точке» играл, я и билет купил. Одна из моих любимых групп… Но не пошёл, конечно… Поверить не мог… Был бы рядом, может, помог бы как-нибудь, спас. Или вместе бы…

– Ну что вы, Игорь! – испуганно перебила Катя из отдела спецпроектов. – Не надо так даже думать!

– Ладно, помянем, – поднял рюмку технический редактор Никита. – У всех налито?

Как раз принесли горячее. За столом снова произошло оживление – расставляли тарелки, нюхали ароматный пар… Одна из официанток поинтересовалась:

– Господа, музыку не желаете?

– Нет-нет, вы что!.. – зазвучало чуть не гневное. – Нам не до музыки!

– Подождите. – Игорь остановил официантку. – Это у вас там караоке?

– Совершенно верно.

– А списки песен есть?

– Конечно. Сейчас принесу.

Инна снова затеребила Чащина:

– А где вы живёте? Если, – улыбнулась кокетливо и отвратительно, – не секрет, конечно.

– Да нет. На Варшавке.

– У-у, близко! С родителями?

– Снимаю. Однокомнатку. – Чащин, как за спасательный круг, схватился за бутылку. – Подлить?

– Да, капельку. А правду Игорь говорил, что вы рок-музыкой занимаетесь?

– Когда сказал?

– Когда я устраивалась… Рассказывал о коллективе, вас отметил, сказал, что вы очень хороший человек, рок-музыкант настоящий. Выступаете…

– Это всё было очень давно, по юности. Давайте! – Чащин протянул рюмку.

Инна испугалась:

– Вы что, нельзя чокаться!..

– Что-то у вас тут один попс в репертуаре, – разочарованно сказал Игорь и тут же обрадовался: – А, нет! Высоцкий! «Здесь вам не равнина». Это, надеюсь, с оркестром, как в фильме?

– Я не в курсе, простите, – ответила официантка. – Я могу узнать.

– Узнайте.

– Знаете, Денис, – закусив коньяк долмой, произнесла Инна, – а я давно хотела с вами, ну, как бы поближе познакомиться. У вас есть что-то такое во взгляде.

– Да?

– Не иронизируйте. Нельзя иронизировать… А почему вы всегда в кабинете прячетесь?

– Я не прячусь, – твёрдо, видя, что к их разговору прислушиваются, сказал Чащин.

– Ну как же – совсем вас не видно.

– Так, ребята, – Игорь поднялся, – прошу внимания. Мы с Наташей Ильиной решили спеть песню Владимира Высоцкого «Здесь вам не равнина». Геннадий Борисович Высоцкого очень любил, был с ним знаком, поэтому… Думаю, это будет уместно.

Игорь с Наташей отошли в угол зала, где находилась небольшая эстрада, а на стене висел экранчик; парень в синей майке выдал им микрофон, что-то понажимал на пульте, и зазвучало музыкальное вступление, экранчик осветился радужной пестротой, и неожиданно выскочили слова. Игорь и Наташа с секундным запозданием запели их, глотая окончания:

Здесь вам не равни, здесь климат ино —
Идут лавины одна за одно…

– Правда Наташа милая девушка? – снова привязалась Инна. – Даже не скажешь, что до двадцати трёх лет в Тобольске прожила. Там, говорят, вообще дыра…

– Она из Сибири? – удивился Чащин. – Не знал.

Он поймал себя на том, что тоже любуется Наташей. Светло-русые волосы, крупные, но симпатичные черты лица. Фиолетовая кофточка в обтяжку подчёркивает грудь, коричневая узкая юбка чуть выше колен… Да, нормальная девушка, и характер вроде тоже. Спокойная…

И пусть говоря, да, пусть говоря,
Но – не, никто не гибнет зря!..[27] —

из последних сил пытались нагнать струйку слов певцы; Игорь мотал головой в такт бешеному ритму, как мальчик-солист из давней передачи «Весёлые нотки». Наташа серьёзно смотрела на экран, быстро открывала и закрывала рот, меж губ мелькал мечущийся кончик языка.

В кармане Чащина задрожал телефон. Достал. На дисплее высветился номер Димыча.

– Алло?

– Алло, Дэн? Ты где?

– Погоди. – Чащин встал, пошёл в коридор. – Я слушаю.

– Дэн, ты как, свободен? – сквозь гул и треск пробивался голос Димыча. – Алло, блин! Не слышу!

– Я на работе. Что случилось?

– Я тут с Сергеем всё-таки поговорил. Сейчас иду к метро. Давай встретимся, решить надо кое-что. А?.. Ты когда освободишься?

– Пока не знаю. – От этих вопросов Чащин дурел сильнее, чем от коньяка. – Как всегда, наверно.

– А ты на работе? Что-то голос у тебя…

– Ну всё, – оборвал Чащин.

Постоял. Возвращаться в зал не хотелось. Огляделся. Напротив гардероб, слева дверь, от которой надувает свежий ветерок с улицы. Возле двери ребристая полка, набитая прикольными открытками. Справа – никелированная урна с отверстием в боку, а наверху пепельница с оранжевым песочком… Чащин достал сигарету, щёлкнул зажигалкой… Да, возвращаться не стоит. Что там? И чем закончится? Пить больше – опасно. Вот-вот начнёт вырубать… Поехать домой, завалиться спать.