Роботы утренней зари

Уже много времени спустя Глэдия наконец пришла в себя. Сначала был бесконечный шум, и крепкий клин людей безопасно прогнал ее через толпу, сунул в бесконечные туннели, которые, казалось, уходили все глубже в землю. Она потеряла контакт с Д. Ж., и не была уверена, с ней ли Дэниел и Жискар. Она хотела было спросить о них, но ее окружали какие-то безликие люди. Она рассеянно подумала, что они стали бы противиться отделению от нее, и он а услышал а бы шум и крики. Когда она наконец добралась до комнаты, оба робота был и с ней. Она не знала точно, куда ее привели, но комната была большая и чистая, конечно, жалкая по сравнению с ее домом на Авроре, но против корабельной каюты — роскошная.

— Здесь вы будете в безопасности, мадам, — сказал последний из стражей, уходя. — Если вам что-нибудь понадобится, дайте нам знать.

Он показал на прибор, стоявший на столике у постели. Она посмотрела на прибор и повернулась, чтобы спросить, как он работает, но страж уже ушел.

«Ладно, — подумала она, — разберусь».

— Жискар, посмотри, какая дверь ведет в ванную, и проверь, как работает душ. Мне он сейчас просто необходим.

Она села очень осторожно, чтобы кресло не пропиталось запахом ее пота. Но тут вернулся Жискар.

— Мадам, душ включен, и температура установлена. Там кусок чего-то, я думаю, мыла, и примитивная полотняная ткань, и разные другие вещи, которые могут понадобиться.

— Спасибо, Жискар, — сказала Глэдия.

Она прекрасно сознавала, что несмотря на ее красноречивые утверждения, будто такие роботы, как Жискар, не предназначены для мелких услуг, она требовала от него именно их. Но обстоятельства меняют дело…

Если она никогда так не нуждалась в душе, как сейчас, то она никогда и не радовалась ему до такой степени. Она оставалась под душем дольше обычного, и даже подумала, простерилизованы ли полотенца, уже после того, как вытерлась ими.

Среди вещей, собранных Жискаром, были пудра, дезодорант, расческа, зубная паста, сушилка для волос, но зубной щетки не оказалось. Пришлось чистить зубы пальцев, что Глэдию не слишком удовлетворило. Не было щетки для волос, что тоже было неприятно. Было что-то вроде ночной одежды, но очень уж широкой.

— Мадам, — сказал Дэниел, — капитан желает знать, может ли он увидеть Вас.

— Думаю, да, — сказала Глэдия.

Она продолжала искать что-нибудь другое для ночной одежды.

— Пусть войдет.

ДЖ выглядел усталым и даже измученным, но, когда она повернулась к нему, он слабо улыбнулся:

— Трудно поверить, что вам двести тридцать пять лет.

— В этом-то мешке?

— Именно. Он же полупрозрачный. Вы не заметили?

Она неуверенно оглядела себя:

— Хорошо, если это вас забавляет, но я все-таки прожила два с третью столетия.

— Глядя на вас, никто бы не подумал. Вы, наверное, были исключительно красивы в юности.

— Мне никогда такого не говорили. Я всегда считала, что самое большое, что я имела, это скромный шарм. Как пользоваться этим инструментом?

— Вызовом? Коснитесь кнопки справа, и кто-нибудь спросит, нужно ли вам что-нибудь.

— Хорошо. Мне нужно зубную щетку, щетку для волос и одежду.

— Щетки вам принесут, я скажу, а одежда висит в вашем шкафу. Лучшее, что есть на Бейлимире. Но вам, может быть таковым не покажется. И я не гарантирую, что она вам подойдет: наши женщины выше вас и плотнее. Но это неважно. Я думаю, вы некоторое время останетесь в уединении.

Почему?

— Ну, миледи, вы выдали вечером речь, и, как я помню, не пожелали сесть, хотя я вам советовал это не один раз.

— Я, кажется, имела полный успех, Диджи.

— Да, огромный успех.

ДЖ широко улыбнулся и почесал бороду, как бы подбирая слова:

— Однако, успех тоже влечет за собой кару. Прямо сейчас могу сказать, что вы — самая знаменитая особа на Бейлимире, и каждый житель мечтает увидеть вас и пожать вам руку, и если мы пригласим вас куда-нибудь, тут же начнется буйство. Придется ждать, пока страсти остынут, а неизвестно, сколько времени это продлится. Кроме того, за вас вопили даже ястребы, но завтра, при дневном свете гипнотизм и истерия погаснут, и ястребы придут в ярость. Если старик Бастермейн не решился убить вас сразу после вашего выступления, то завтра убить вас медленной смертью станет целью его жизни, а люди его партии могут тайно подтолкнуть Старика на эту маленькую прихоть. Вот поэтому вы здесь, миледи. Вот поэтому эта комната, этот этаж, весь этот отель охраняются, уж не знаю, сколькими отрядами людей безопасности, среди которых, я надеюсь, нет тайных ястребов. Поскольку я тесно связан с вами в этой игре в героя и героиню, я тоже загнан сюда и не могу выйти.

— О, — равнодушно сказала Глэдия, — мне очень жаль вас. Вы даже не можете повидаться со своей семьей.

Д.Ж. пожал плечами.

— Торговцы обычно не связаны семьей.

— Ну, тогда с подружкой.

— Она переживет, наверное, легче, чем я.

Он задумчиво посмотрел на Глэдию.

— Даже не думайте, капитан, — спокойно сказала Глэдия.

Д. Ж. поднял брови:

— Запретить себе думать я не могу, но я ничего не сделаю, мадам.

— Как, по-вашему, я надолго здесь? Если всерьез.

— Это зависит от директората.

— Какого?