Рюриковичи. История династии для бумеров и зумеров

Было решено не давать бой в чистом поле, а встретить ханское войско у Москвы. Во главе обороны столицы встали боярин Фёдор Мстиславский и Борис Годунов. Царь Фёдор Иванович решил остаться в городе, чтобы не поднимать паники среди местного населения. У Данилова монастыря неподалёку от городских стен строили «чудо-оружие» против крымских всадников. Да, в дело снова вступал огромный «гуляй-город». План был простой: выманивать войска Газы-Гирея на обстрел из городских пушек и огнестрельной карусели, а потом добивать бежавших дворянской конницей. И надо сказать, что впервые за долгое время в истории России всё пошло как задумано: крымское войско быстро редело, а из-за пушечного дыма и огненных вспышек от выстрелов было мало понятно, что творится в городе. В какой-то момент крымский хан дрогнул и начал беспорядочно отступать. Русские полки преследовали его до самой границы и даже смогли ранить. И пусть это был далеко не последний набег крымчан на царские земли, но в последний раз они забрались так далеко. После похода 1591 года ни один хан не смог повторить это нашествие.

А тем временем шведы попытались совершить камбек и атаковали русские поселения в Карелии, но заставить русских снять осады Нарвы и Ивангорода не удалось. В итоге в 1595 году был заключён Тявзинский мирный договор, по которому шведы возвращали все завоёванные во время Ливонской войны русские города, но оставляли Нарву у себя. Так удалось исправить ещё один внешнеполитический косяк предыдущего правителя.

А в это время: японцы на время прекращают феодальные войны и задумываются о завоевании Китая. Но японские войска отказываются пропустить через свою территорию уже корейцы, поэтому начинается затяжная японо-корейская война. В итоге японцы так и не доберутся до Китая.

Сам ли действовал царь Фёдор Иванович или же за его спиной все дела проворачивал клан Годуновых, но за десяток лет удалось частично восстановить страну и успокоить население после порухи и неудач в Ливонии. Беспорядочные казни прекратились, строительство новых городов и диковинок увеличилось, а многих недоброжелателей из-за границы удалось на время успокоить. Но всё это перечёркивалось главной проблемой, которую никто не мог решить, кроме самого царя, – появление наследника. Его супруга Ирина Годунова в 1592 году, казалось, утёрла нос всем клеветникам о её бесплодии и родила на свет первенца. К сожалению, им оказалась девочка Феодосия, и к ещё большему сожалению, уже через два года она умерла. Трагедия ещё больше подкосила здоровье царя и сделала положение Годунова шатким. А ещё дров в костёр подкинуло расследование очередной семейной трагедии Рюриковичей, произошедшей годом ранее в Угличе.

В этот городок, как мы помним, было сослано семейство Нагих вместе с «царевичем» Дмитрием Ивановичем, сводным братом царя Фёдора. И пусть Дмитрий считался бастардом, но его кровное родство с Иваном Грозным давало ему возможность наследовать престол в случае, если у Фёдора не окажется наследников. Царь и особенно Борис Годунов опасались возможного боярского заговора во главе с Нагими, поэтому их и отослали подальше от столицы. Всё было настолько серьёзно, что имя Дмитрия запрещалось включать в список родственников царя, а для надзора за Нагими при них постоянно присутствовал дьяк Михаил Битяговский. Он вместе со своим семейством как бы «присматривал» за Дмитрием Ивановичем и, если что, доносил обо всём царю. К мальчику никого не подпускали извне, его воспитывали Нагие вместе с няньками, на содержание угличского двора выделялись деньги из казны – царевича словно держали под куполом. И на то была причина: как бы не хотел того Фёдор Иванович, а в случае бездетности он был бы вынужден передавать царство брату. Не в восторге от этой идеи наверняка был и Борис Годунов, но открытая вражда с Нагими могла выставить его не в лучшем свете: сражаться за власть со слабым здоровьем и умом ребёнком – в этом немного чести. Ах да, у царевича Дмитрия по свидетельствам очевидцев были две проблемы: тяга к насилию и припадки эпилепсии. Первое напоминало соратникам о его жестоком отце; мальчик с интересом наблюдал за забоем скота и сам часто бил палкой местных пернатых до полусмерти. А вот неконтролируемые припадки вполне могли стать следствием плохой генетики: всё-таки на момент рождения его отцу уже было около пятидесяти лет, и здоровьем он не блистал. Важно отметить, что многие из этих сведений о Дмитрии нам известны через третьих лиц, и не факт, что все они правдивы.

Царевич Дмитрий всегда изображается ребёнком – страшную разгадку этого узнаете ниже.