Ритм-секция

– Мисс Стефани Патрик. Возраст – двадцать два года. Профессия – проститутка. Адрес – нигде и везде. – Он вынул из кармана пачку сигарет «Ротманс» и указал на лежащую на столе папку: – Там собрана вся ваша жизнь, мисс Патрик. По крайней мере, жизнь, которую вы вели, прежде чем покинуть нормальное общество и соскользнуть вниз. Но что теперь с вами? Кто вы теперь? Ни банковских счетов, ни медицинской истории, ни налоговых отчетов. Похоже, у вас есть водительские права, но адрес давно устарел. Срок действия вашего паспорта истек и не был продлен. Вы не зарегистрированы для голосования, вы не платите местный налог, у вас нет номера национального страхования. На самом деле он у вас есть, но они не знают, живы ли вы или нет. И не они единственные.

У него был шотландский акцент. Не сильный, однако заметный. Сам голос был басовитее, нежели тот, что подходит человеку его телосложения.

– Где я?

– Похоже, у вас дар навлекать на себя неприятности. Исключены из двух школ, один раз за многократное курение и распитие спиртных напитков и один раз за сексуальные проступки. В университете Дарема не прошло и месяца, как вы получили предупреждение…

– Один препод попробовал домогаться меня.

– В вашем личном деле говорится иное.

Стефани сняла со стола ноги.

– Кто вы?

– Я даже сказал бы, прямо противоположное. А когда он отверг ваши домогательства, вы, чтобы наказать его, солгали его жене.

– Поверьте, мои наказания обычно более творческие, чем это.

Мужчина улыбнулся, но лицо его осталось бесстрастным. Он вытащил из пачки сигарету и закурил.

– В вашем личном деле сказано, что вы пришли в Эрлс-Корт с заряженным пистолетом – видимо, затем, чтобы выпустить пулю в затылок безоружному человеку. Но позвольте мне высказать одну безумную идею. Вы – та самая молодая женщина, которая недавно была замечена в компании Кита Проктора, убитого журналиста.

– А вы?

– Меня зовут Александер.

– Александер – это как?

– Мистер Александер.

– Вы кто? Полиция?

– Нет.

Стефани мысленно перебрала другие варианты.

– MI-5, или что-то в этом роде?

– Что-то в этом роде, но только другое.

То, о существовании чего ты даже не догадывалась.

– Содержимое этой папки – весьма занимательное чтиво, – продолжил Александер. – Похоже, вы умная молодая женщина и имеете талант к иностранным языкам. Если честно, мне в это с трудом верится. Во что еще труднее поверить – так это в ваш исключительный дар самоуничтожения. Лично мне неинтересно, что вам кажется, будто вы способны на хладнокровное убийство. Думаю, ваша рука не дрогнула бы. У вас имеется истинный вкус и талант к вещам, которых все остальные стараются избегать. Для меня же самое главное, это чтобы Реза Мохаммед не пострадал.

В Стефани вновь шевельнулась злость.

– И вы считаете это справедливым?

– А вы готовы выпустить невооруженному человеку пулю в затылок и при этом считаете себя вправе читать мне лекции о справедливости? – Александер наблюдал за ней сквозь завесу сизого сигаретного дыма. – Мохаммед куда более полезен живой, чем мертвый.

– Он был бы жив, если б отбывал двадцать пять лет в тюрьме особого режима.

– Живой, но бесполезный. Он должен быть свободен и… ничем не связан.

– Зачем?

– Это не ваше дело.

– Он убил моих родителей, мою сестру и брата – а вы защищаете его. Если это не мое дело, то чье, хотела бы я знать?

– Согласен, вы отчасти правы. Но это все, что у вас есть.

– Это не слишком хорошо.

– Боюсь, вам придется с этим смириться.

– Тогда скажите мне, почему я здесь. Где бы это ни было.

– Вы здесь для того, чтобы вас оценили. Вернее, чтобы оценил я.

– Зачем?

– Риск. Я должен убедиться, что вы не представляете для Резы Мохаммеда реальной физической угрозы и что ваше молчание гарантировано. Должен убедиться, что вы можете пообещать мне это – и сдержите свое обещание.

– Или что? – возразила Стефани.

Александер небрежно пожал плечами, как будто это не имело значения. Впрочем, глаза его говорили об ином. Перед ее мысленным взглядом тотчас возникли обугленные алюминиевые обломки в Атлантике, раздробленные колени Кита Проктора, Реза Мохаммед в лекционном театре.

– Я не могу этого сделать.

Александер выгнул бровь.

– Вскоре вы поймете, что я не любитель юмора, мисс Патрик. Поэтому можете предположить, что я не шучу. – Он посмотрел на часы. – Мне пора. Возможно, вам нужно время для размышлений, хотя, на мой взгляд, все довольно просто.

– Вы думаете, я это так оставлю лишь потому, что вы угрожаете мне?

– Боюсь, вы не понимаете всей серьезности того положения, в котором находитесь.

Стефани пыталась забыть недавнюю клаустрофобию.

– Значит, вы так и не поняли? Мне без разницы. Более того, в моем положении я могу даже поторговаться.

– Вы не в том положении, чтобы торговаться.

– Напротив. Вся собранная Проктором информация хранится на дискетах.

Александер вновь улыбнулся, столь же безжизненно, как и прежде.

– Да. Я знаю. Их принесли вместе с вашими личными вещами из отеля «Кингс-Корт».

Стефани упрямо отказывалась сдаваться: