Реверс

— Адвокат написала замечание, что Пандус во время опознания громко закричал.

Стрельникова, листавшая у противоположной стены глянцевый журнал, ушки держала на макушке.

— Скажите спасибо, господа, что я не настрочила про физическую силу, применённую к моему клиенту! Доказательство сомнительное!

Веткин отвечать на выпад не стал, приберегая ударный батман[287] для судебного заседания.

Февралёв выставил на стол ширму из скоросшивателя, в котором аккумулировал материалы. Спрятавшись за ней, зашептал жарко:

— Мы свидетеля зашифровали, Александр Николаевич, а Пандус откуда-то узнал, что это женщина!

Веткин коротко кивнул, давая понять, что принял важную информацию к сведению.

— Ещё есть допрос бывшего сотрудника милиции, — со скоростью пулемёта нашёптывал следователь, — который видел Пандуса в компании с Константином Молотковым и третьим фигурантом. Третий — предположительно Жидких. Они были на тёмно-зелёной иномарке, такой же, на которой преступники скрылись после нападения на Фонд. А у Молоткова дома нашли перстень убитой бухгалтерши…

Веткин придвинул к себе протокол, не желавший лежать ровно, скручивавшийся в трубочку. Придавив края ладонями, начал читать.

Бывшего сотрудника милиции звали Маштаковым Михаилом Николаевичем. Допросил его «ст. о/у ОРЧ № 1 УУР УВД ААО[288] п/п-к милиции Сутулов В.Б.» Почерк подполковник имел далеко не каллиграфический (буквы походили на паучков, растопыривших лапки), зато разборчивый.

Старпом внимательно прошёлся по анкетным данным свидетеля. Место жительства: «г. Острог, ул. Циолковского, д. 7/1, кв. 13». Место работы: «Сетевой магазин «Грошик», контролёр зала». Не пустовала графа о наличии судимости: «07.06.04 судим мировым судом по ч. 1 ст. 157 УК РФ к 1 году ИР[289] с удержанием 20 %».

Александр Николаевич подавил досадливый вздох: «Седьмое июня был понедельник. Заходил он ко мне накануне. Посоветоваться, видно, хотел. А я ему — от ворот поворот. Скверно получилось. Напугал ты меня, дядя Миша. Показалось — карман у тебя подозрительно топырится».

Утешил себя Веткин мыслью, что у приятеля не всё так плохо. Крыша над головой есть, трудоустроен. Старпом переписал адрес Маштакова.

«Надо зайти на выходных. Поддержать. Узнать, чем могу помочь».

Нетерпеливо перелистнул протокол: «А к убийству он каким боком?»

Допрос занимал одну страницу. По существу заданных вопросов свидетель сообщил, что 20 мая сего года на берегу реки Клязьмы видел группу в количестве трёх мужчин. Двоих из них он назвал по фамилиям и именам. Объяснил, что знал обоих по прежней работе в МВД как лиц, ранее судимых.

Внешне всё выглядело убедительно. Фраза «с моих слов записано верно и мною прочитано» была исполнена коряво, однако сходство с убористым курсивом Маштакова, сохранившимся в памяти старпома, имелось безусловное.

«Мало пишет, утратил навык», — объяснил узловатость почерка Александр Николаевич, складывая и возвращая документ Февра лёву.

Для них обоих обстоятельства получения показаний остались за кадром. Грамотный Сутулов внял пожеланиям начальства насчёт работы со свидетельской базой. Маштакова он нашёл через «Грошик». Там сказали — уволен за прогулы, сообщили адрес.

Миха ныкался дома. Трезвый, деморализованный, дёрганый, со следами подживших побоев на небритом лице. Он был готов дать любые показания, лишь бы от него отвязались.

К тому, что реально поведал Маштаков, убойщик от себя добавил: «я узнал Молоткова Константина», а также: «марка машины была «BMW». Получилось информативно. Безработным важного свидетеля обвинения Сутулов делать не стал. Зачем лишний раз подрывать доверие к его словам? Без того судимостью запачканный…

Ютившийся в нищей хате Миха выглядел таким жалким, что не склонный к сантиментам убойщик посочувствовал ему и оставил пяток сигарет с фильтром.

Важняк намеревался продолжить рассказ о достижениях следствия, но Веткин выставил ладонь.

— Кирилл Сергеич, информации достаточно. Не перегружай мою оперативную память.

Часы между тем показывали половину четвёртого.

— Станислав Владиславович, ау! — постукивал по циферблату старпом.

— Может, он забыл про нас? — Стрельникова вторила ему с притворно наивной интонацией.

Веткин разговора не поддержал. Его вниманием снова завладел Февралёв.

— Александр Николаевич, скажите пожалуйста, правильно я задачу по уголовному праву решил? Андрей Рязанцев, оперативник ОРЧ, попросил помочь.

— Давай гляну. Теория — штука заковыристая.

Внимательно читая условия задачи, старпом отметил профессионализм её составителя. Сплошной филей, требуха отсутствовала. Непринципиальны были разве что фамилии действующих лиц.

«Жулин на почве мести решил убить Кузнецова. Он изготовил обрез и дважды выстрелил в Кузнецова. Потерпевшему причинены проникающие ранения живота и груди, но благодаря своевременному вмешательству врачей жизнь ему удалось спасти. Жулин приговорён к 13 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима».

— Та-ак. Вопрос понятен. Изложи-ка своё мнение.